У Великой реки. Битва
Шрифт:
Она посмотрела на меня в упор тяжёлым, давящим взглядом, стараясь зачаровать, как умеют делать древние вампиры, но бляха охотника такую магию отбивает играючи. Я лишь почувствовал её попытку.
— Ты… — свистяще выдохнула она, и черты её прекрасного лица начали искажаться. На переносице собрались морщины, а лоб словно надвинулся на неё. Резко обострились скулы, рот растянулся, превращаясь в клыкастую пасть. Это предел её эмоций, она в бешенстве. Но что её удерживает от нападения? Тоже соображает, что нет шансов? Или что?
— А что — я? — переспросил. —
При этом я смещался в сторону — с расчётом, чтобы между нами оказался круглый тяжёлый стол. Её зрачки из голубых превратились в ярко-жёлтые, пальцы скрючились как когти, спина согнулась каким-то странным образом, отчего её прекрасное тело сразу же превратилось в уродливое.
— Ты… — повторила она, и в голосе не осталось человеческого совсем ничего, а я понял, что клятвопреступления не избежать. Или смерти: тут уж одно из двух. Палец на спусковом крючке почти нажал на него, чтобы сдвинуть на последний миллиметр, как вдруг страшный удар сзади отшвырнул Ливию вперёд, что-то свистнуло тонко и пронзительно, и голова вампирши, не потеряв злобного своего выражения лица, со стуком упала на пол, а обезглавленное тело успело сделать ещё три шага, прежде чем рухнуть.
— Как вы тут? Беседовали? — спросила Лари, сворачивая латиг движением кисти. — Не помешала?
— Нет-нет, всё в порядке, — ответил я, убирая револьвер и поднимая с пола «вампирку». — Всегда рады, заходи без приглашения.
— Ловлю на слове, — ослепительно улыбнулась она.
Спасибо демонессе — спасла от клейма клятвопреступника. Вот как всё бывает. Я на приманку повёлся и попался, как последний новичок, но и Ливия, на приманку меня изловив, не убедилась в том, что у неё за спиной никого. И зря, как выяснилось.
Я посмотрел на её голову и обнаружил на этом месте лишь голый, выбеленный сотнями лет череп. И от тела остался скелет. Древняя она была, очень древняя, затрудняюсь даже возраст определить.
Я обратил внимание, что затих крик облитого святой водой вампира. Я спросил об этом Лари, и она в ответ молча показала мне латиг. Понятно: к нему она тоже успела наведаться.
— Почему портал до сих пор на месте? — совершенно неожиданно спросила Лари, по ходу дела меняясь в лице «в лучшую сторону» и стаскивая свой тюрбан, открыв торчащие в растрёпанных рыжих волосах маленькие малахитовые рожки.
— Портал? — глупо переспросил я.
А ведь верно, почему портал на месте? Неужели ещё пяти минут не прошло с тех пор, как мы из него выскочили? Не может быть такого.
— Бежим обратно, — сказал я и загрохотал ботинками по деревянной лестнице.
Демонесса просто съехала по перилам. Не теряя времени на поиски двери, я выскочил во двор снова через окно с проломленными ставнями, даже не подумав о том, что в меня могут пальнуть те, кто держит окна на прицеле. К счастью, не пальнули. Следом выпрыгнула Лари.
— Вроде бы всё с вампирами! — крикнул я на весь двор.
Кудин приподнялся из-за колодца и спросил:
— Женщина,
Самый важный из возможных вопросов. Без Мастера гнездо нежизнеспособно и зачастую даже серьёзной опасности не представляет. Вампиры — индивидуалисты, если они не в гнезде, то просто разбредаются, не в силах ужиться друг с другом. Если кто и уцелел, то сейчас он, скорее всего, или спрятался, намереваясь отсидеться, или улепетывает куда подальше. Недаром же они все в чёрные хламиды с глубокими капюшонами были одеты. В таком наряде они и по солнышку пробежаться могут.
— Мертва. Там ещё один ваш лежал наверху, они его обратили.
— Демоны тёмные! — выругался он, ударив кулаком себе по ладони. — Троих потеряли.
Прихрамывая, к нам подошла Аррава. Вид у неё был недовольный, но чем именно, понять я не мог. Единственный уцелевший из нордлингов-помощников стоял возле столба, где и укрывался от огня, и заталкивал патроны в помповик.
Гномы быстро перетаскивали наши мешки к дальней от портала стене. Я остановил пробегавшего мимо Балина, затем спросил:
— Почему до сих пор портал на месте? Должно уже рвануть было.
— Не должно, — покачал он головой. — Я на десять минут шнур рассчитал.
— Зачем? — не понял я.
— А если бы мы сюда сунулись, да неудачно? Пришлось бы назад бежать, а там уже бомба в любую секунду рвануть может! — заявил он. — Ты, командир, иногда больше бы думал, когда бой планируешь.
Уел. Как есть уел. А ведь я бы ещё и спорить начал, требуя в обязательном порядке сжечь все мосты за собой.
— Через пару минут шарахнет, так что отходим все назад, — сказал он, бросив взгляд на карманные часы на цепочке.
— Это вы о чём? — поинтересовалась Аррава.
Я улыбнулся ей, понимая, что благодаря предусмотрительности Балина, исправившей мою непредусмотрительность, мы избавляемся от этой вечно всем недовольной полуэльфийки и её коллег, и сказал:
— О том, что сейчас портал исчезнет. И вы останетесь с нами, а отсюда месяц ходу до Гуляйполя. Но у вас есть две минуты, чтобы пробежать до выхода из подземного хода. И не пытайтесь обезвредить бомбу — она с ловушкой, рванёт сразу же, как вы к ней притронетесь.
Надо отдать охотникам должное — скандалить и драться они не стали, а молча рванули к сверкающему порталу, а безымянный нордлинг даже успел подхватить с земли выпавший из окна СКС-М. Самозарядка вещь ценная, бросать такое жалко, хотя трофей по праву принадлежал нам. Ну да демоны с ним, мы и так перегружены, одну такую винтовку уже продать пришлось.
Один за другим они исчезли в сверкнувшем у каждого за спиной зеркальном овале. А мы остались стоять у каменного сарая в дальнем конце двора, глядя на портал, выстроившись в рядок. Я освободил стволы «вампирки» от «колотушки» с колом, а вместо них забил два патрона с тяжёлыми зажигательными пулями — теми, которыми недавно по бхуту палил. В любом случае надо будет усадебку осмотреть внимательно — мало ли кого в таком месте ещё встретить можно?