У Великой реки. Битва
Шрифт:
Я навёл перекрестье оптики в середину груди бойцу со шнуром сержмена [79] на плече и нажал на спуск. Винтовка лягнулась, сержмен начал падать вниз, а я успел дважды попасть во второго бойца. А третий, как обычно и бывает, успел уйти в башню. Всё, с этой стороны лучше не маячить.
Бросился обратно к двери. «Потенциал» боевой площадки исчерпан, больше мне отсюда и пальца высунуть не дадут. Со всех сторон она на прицеле. Да и не воюет с них больше никто с тех пор, как огнестрельное оружие пришло в Великоречье — хорошему миномётчику положить мину на эту площадку труда не составляет, а укрытий там нет. Деревянная кровля сколько-то
79
Сержмен — в Великоречье первое звание после дружинника (рядового). Сержмен возглавляет «копьё» — тройку воинов. Конный сержмен возглавляет три копья, три тройки, без учёта самого себя, то есть реально — десятник. Оруженосец возглавляет «копейный десяток» — десять «копий», то есть тридцать воинов. Впрочем, всё это деление не строго обязательно, а скорее традиционно. Многие феодалы Великоречья вводят в своих дружинах свою систему организации строя и званий.
Стоило мне подумать об этом, как прилетело подтверждение. Со двора замка послышалось громкое шипение, а затем на зубцах площадки дымно рвануло, да так, что я с перепугу чуть по лестнице не скатился. Это из чего они так умудрились? Магии я не почуял… Но долго размышлять было некогда, и я бежал вниз по лестнице, топая по ступенькам и думая лишь о том, чтобы не свалиться на такой скорости.
— Это я! Это я! — крикнул я дважды, приближаясь к «стеновому» этажу.
А то мало ли что Лари подумает да и пальнёт вверх! Но она откликнулась, и вскоре я опустился рядом с ней на колено.
— Как тут?
— Двое за поворотом, но высунуться боятся, — совершенно спокойным голосом, словно болтая о погоде, ответила Лари. — И вроде кто-то к ним ещё подошёл.
Действительно, у зубца обозначилось какое-то движение, но Лари дважды выстрелила, и пули вышибли из гранита пучки искр. Попытавшийся высунуться из-за угла солдат противника опять спрятался.
Я нащупал амулет связи под курткой и вызвал Машу. Раз она не сообщила, что у неё проблемы, это значит, что вход в башню она сумела запечатать. А противника на подходах пока и гномы сумеют удержать — «дегтярь» порыкивал уверенно и регулярно.
— Ладно, продолжай в том же духе! — сказал я Лари, а сам бросился к бойнице в стене.
Пристроился к ней, выглянул аккуратно. Видимо, противник пытался опрометчиво броситься на приступ. Посреди крепостного двора лежали, раскинув руки, три трупа в камуфляжных сюркотах. На пулемёт нарвались. Ещё двое убитых лежали в отдалении, за телегами, стоящими у дальней стены. Этих, наверное, в самом начале завалили. Не меньше десятка солдат противника обстреливало амбразуры нашей башни, укрывшись кто где.
Да, нашего появления явно никто не ждал. Если всё посчитать, то мы у них целый взвод выкосили, без единой царапины с нашей стороны. Что значит фактор неожиданности! Но вот теперь никакой неожиданности нет, и пусть кто-нибудь скажет, что парный алый светлячок, выписывающий причудливые пируэты над крепостным двором, не заклятие слежения. Маги с той стороны тоже есть, просто они пока в дело не вступили.
В середине двора лежит штабель свежеотёсанного бруса — где-то ремонт, наверное, затеяли. А за ним несколько солдат и кто-то активно рукой машущий, командует вроде. А мне его отсюда видно, забылся он, понимаешь. Приложился к винтовке, перекрестье прицела на шлем в камуфляжном чехле. Стукнул выстрел, толкнулся приклад, и голова исчезла.
Вдруг прямо на боевой площадке надвратной башни расцвело здоровенное облако дыма, и что-то чёрное довольно быстро метнулось через двор, оставляя за собой серый дымный след. Я отскочил от бойницы, а снаружи сильно грохнуло — так, как наверху, когда я с площадки этой башни смывался. Это чем они? Похоже на гранатомёт, да вот только дыму многовато… Особенно при пуске. Странно.
Выглянул в соседнюю бойницу, увидел какую-то суету на башне, но попасть в кого-то было нереально. Я лишь разок пальнул между зубцами для острастки — и укрылся. С лестницы показалась Маша, а следом за ней ввалился Балин с каким-то огромным свёртком.
— Гляди! — гордо заявил он и уронил свёрток на каменный пол, решительным движением откинув брезент.
— Вот это да-а… — протянул я, глядя на содержимое свёртка.
Подобные штуки я видел на картинках в книжках про наш старый мир. Труба, словно раздутая с одной стороны вставленной в неё надкалиберной гранатой. Правда, у этой гранаты в стороны ещё и крылышки стабилизатора торчат. Примитивный прицел — планка с дырочками и криво вычеканенными цифрами. Приклёпанное к трубе сбоку причудливое приспособление с пружинкой и закручивающимся колпачком. Называлось похожее устройство в книжках «Панцерфауст». Но этот «фауст» был явно изготовления местного и, без сомнения, друэгарского. Их работу ни с какой другой не спутаешь. Научились. Подсказал кто-то. Не сами придумали, это точно.
Я покрутил оружие в руках, отвинтил колпачок сбоку. Ага, вот как они его в действие приводят! Под прямым углом к стволу трубка, в которую пистолетный патрон без пули вставляется, а порох чем-то склеен. И граната вынимается, не одноразовый он.
Не бабахнет? Не-э-эт, не бабахнет, на гранате предохранительный колпак накручен. Аккуратно её вытащил, а затем вытряхнул себе на ладонь длинный картонный цилиндр со шпеньком и с дырочкой сбоку. Ага, к дырочке патрон прижимается. А набит цилиндр прессованным дымным порохом. Его-то состав совсем не секрет, вот аборигены дымарём и снарядили оружие. А второй столбик такого же пороха в хвосте гранаты торчит, от него и след был в воздухе. Понятно: дальности добавить решили. Поэтому и раструб такой большой, чтобы стрелка не обожгло. А сама граната небось динамитом покупным снаряжена. И граната увесистая, и взрывалась неслабо. Что там внутри, интересно? Шрапнель? Одна труба, а к ней восемь гранат. К каждой гранате тонкой проволочкой холостой пистолетный патрон прикреплен. Вернул гранату на место: пусть в готовности будет.
В общем, так себе оружие, и демаскирует, и заряжается медленно и сложно, и дальность у него метров сто, наверное, не больше, но для аборигенов это большой прогресс. А против нас сейчас это так и вовсе чудо-оружие. И ничего удивительного в нём нет — схему такого простого устройства узнать нетрудно, сделать тоже ненамного сложнее. А вот догадаться… но кто-то и подсказать мог — тот же Пантелей, например. Мало пришлых с аборигенами дела ведут? Половина Гуляйполя таких, кто-то и книжки мог почитывать в прошлом. Конструкция проще некуда.
— Арсенал вскрыл? — спросил я гнома.
— Ага, — кивнул тот. — А там такого добра ящиками. Друэгарская работа, клана Алого Пика.
— Это клан, который у Бычьего хребта живёт? — уточнил я.
— Они самые. И вот что ухватил, — гордо заявил он и снял с плеча «льюис», на который я не обратил до сих пор внимания. — Видал?
Он даже потряс пулемётом у меня перед лицом, чтобы я оценил трофей. А я и оценил. В два пулемёта мы можем такую плотность огня организовать, что только держись.