У Великой реки. Битва
Шрифт:
— Что про колдуна? — задал я самый важный вопрос.
— Сильный. Из пришлых. Худой, спокойный, даже равнодушный. Он осмотрел меня, сказал «годится», после чего меня увели в камеру. Больше ничего не знаю.
Пантелей. Точно он, всё совпадает. И интерес к вампирам, и то, что она из Царицына, и вообще всё. Нельзя так ошибиться — он это. Только бы в замке был, не уехал никуда. Обидно будет разминуться. О том, что может случиться с нами, если мы не разминёмся, думать не хотелось.
— С того раза его ещё видела? Здесь он сейчас?
— Откуда
— Женщину молодую не видела? — спросила Маша. — Молодая, худая, высокая, длинные светлые волосы.
— Нет, никого больше не видела, — покачала головой вампирша.
— Вас так и держат здесь? — опять вступил я в разговор.
— Иногда уводят. Слуги эти самые. Обратно никто не возвращается.
— Слуги — люди?
— Нет, — слегка усмехнулась она. — Когда меня сюда тащили вдвоём, я даже брыкнуться не могла. А их двое было. Сами подумайте, смогли бы люди? Да и вообще они какие-то странные.
— Чем?
— Тяжёлые очень, — задумчиво сказала вампирша, прищурившись и словно анализируя впечатления. — Я одного оттолкнуть ухитрилась что есть сил, а он только на пару шагов отступил. И такое впечатление было, что статую толкаю.
После этих слов Маша, Лари и я дружно переглянулись. Что-то это всё очень напоминает. А Маше так особенно.
— Ну что, откроете дверь? — нетерпеливо спросила пленница, побарабанив пальцами по прутьям решётки.
Затянутая в чёрную перчатку рука Лари метнулась к ней, вцепившись в волосы, вдавила лицом в решётку, причём ловко так, как раз меж двух знаков Солнца. На палец в сторону — и ожог до конца вечной жизни. Черты красивого лица снова заострились, показались клыки, засветились глаза. В голосе опять послышалось сдержанное рычание:
— Если хоть шаг сделаешь без разрешения — отрежу голову. Поняла?
С последними словами Лари так сильно прижала жертву к прутьям, что я даже слегка испугался за её лицевые кости. А та заметно перетрусила, что для вампиров совсем не характерно. Почуяла силу. Ничего, ей полезно. Отпускать всё равно придётся, раз обещано: за обещаниями боги следят, — но вампиры такой народ подлый, что доверять ей страшновато. Души нет, внутри пустота, могут что угодно сотворить.
— Да поняла я, поняла! — аж взвизгнула вампирша, стараясь вырваться и понимая, что не получается.
Верно, молодая вампирша демонессе по силе не соперник. Дорасти ещё надо.
— Обезьяна, что мы убили, за тюремщика была? — спросил я.
— Да, он клетки охранял! — уже проскулила пленница. Лари с силой оттолкнула кровососку назад — так, что та отлетела к задней стене камеры и изрядно приложилась затылком. Но ничего, сразу вскочила, вид одновременно испуганный и злой.
— Посиди пока, — сказал я и направился назад, к гномам, которые стояли с настороженным видом возле туши убитого чудовища.
Кстати, тварюгу эдакую вообще стоит рассмотреть, я таких ещё не видел. Вон какой топор валяется на полу, — значит, ещё и разумное оно было. Подошёл
Я прыжком отскочил назад, увидев великое множество вшей. Спутанная шерсть обезьяны шевелилась как живая от сонмов насекомых, под ней ползающих. Сейчас труп станет остывать, и вся эта армия начнёт экспансию на окружающих теплокровных, вознамерившись найти себе новое пристанище поуютней и потеплее. Так что нечего слишком приближаться. И всё же…
— Балин, как ты это назвал? — спросил я у меняющего диск в пулемёте гнома.
— «Ночным гостем» я его назвал. Не слыхал про таких? — спросил он.
— Нет, — покачал я головой. — А должен был?
Пулемёт был заряжен, а пулемётчик настороженно огладывался по сторонам. Кстати, держал его Балин уже с некоторой нежностью — видно, своим посчитал, вместо незаметно покинутого карабина. Ну и правильно, даже этой обезьяне от его стрельбы досталось: вон кровь сквозь шерсть до сих пор с груди на пол стекает.
— Ну, если ты охотник, то знать бы не помешало, — наставительно сказал гном. — Хотя в этих краях они не водятся, они на самом севере, под Медвежьими горами, обитают. Там, где клан Байри Молота живёт. Очень мерзкие, понимаешь, твари.
— Что так?
— Живут в пещерах, туман наводят, а сблизи ещё и морок. А силы как у тролля. Часовых воруют и едят, на рудокопов нападают — беда с ними, в общем.
— Разумные? — уточнил я.
А то мало ли. Может, дрессировкой научили топором махать…
— Мало того что разумные, — влез в разговор Орри, — так ещё и хитрые, каких поискать. Лет двадцать назад клан Байри за помощью обратился: житья от них не было. Несколько тысяч нашего народа туда съехалось, облаву устроили, взрывали проходы, истребили… почти. Последние вроде как ушли.
— Ага, — кивнул я. — И один, значит, аж досюда дошёл. Ну-ну. Кстати, Балин, замок надо бы вскрыть.
— Надо — так вскроем, — кивнул гном. — Кровососку отпускаете?
— Её самую.
— Гляди, пожалеем, — вздохнул он в бороду.
— А что делать? — не менее горестно вздохнул я. — Обещано было.
— Раз обещано, выполнять надо, — кивнул гном косматой башкой и, закинув пулемёт за плечо, направился к камере, по пути вытаскивая из висящей на боку кожаной сумки какие-то побрякивающие инструменты. А я ногой пошевелил половинки дробовика, по которому тварь рубанула своим топором. И перехватил виноватый взгляд Лари. Ну да чёрт с ним, хорошо, что не по ней угодило. А вот что она успела забрать у Орри двуствольный «огрызок» — ей большой плюс. Тактическая грамотность это называется. Так что помимо моей «вампирки» ещё один дробовик на острие удара у нас есть.