У Великой реки. Поход
Шрифт:
— Вася, что-то случилось? — крикнул я ему от калитки с неискренней тревогой в голосе.
Ко мне повернулись все трое — демонесса в окне, колдун в фонтане и мёртвая свинья под ним. Демонесса приветливо помахала ручкой, Васька сморщился так, будто у него зуб схватило, а кабанчик резво повернулся и бросился ко мне. Я решил судьбу не искушать, вступая с ним в единоборство, и ловко укрылся от него за калиткой. Раздался гулкий удар в доски, послышались новые переливы смеха Лари, а затем топот копыт вновь удалился, и я услышал удар уже в мраморное основание фонтана. Звук, как будто кто-то поскользнулся
Так, в калитку лучше не соваться. Эта жертва новоявленного Мичурина может и сожрать, судя по всему. Поэтому я подпрыгнул, подтянулся, заскрёб ботинками по доскам — и через пару секунд уселся наверху забора. Рядом в доски вцепились две маленькие ладошки, и ещё через несколько мгновений рядом со мной оказалась Маша.
Я опять крикнул Ваське:
— Василий! Расскажите же, что здесь случилось? Мы тут все сгораем от желания услышать вашу историю!
Кричал я таким противным и манерным голосом, что меня легко можно было бы принять за одного из тех, что рискуют быть кастрированными в аборигенских городах. Васька лишь зло посмотрел на меня, плюнул прямо на одну из мраморных эльфиек под ним и спросил мрачно:
— Убить это сможешь?
— Даже не знаю… — протянул я. — А не жалко? Столько старался, колдовал, а я возьми да и убей.
— Я вот сейчас в тебя «Знак смерти» пущу, пошутишь тогда, — пригрозил он, впрочем, неискренне.
Васька не злой, только поэтому я так и резвился здесь. Посмотрел бы я на кого другого, кто взялся издеваться над самым сильным некромантом верховьев Великой.
— Василий, вы же не сможете, — крикнул я в ответ, иронизируя. — Если бы могли, то, скорее всего, вы лишили бы это несчастное существо этого жуткого и нездорового подобия жизни! Наверное, у вас дрожат руки от холода и слова заклинаний забываются под воздействием стресса! Я прав?
— Прав! Чтоб тебя… Час битый уже здесь сижу!
Голос у Васьки вправду был скорее несчастным, чем злобным. И хриплым. Простудился, видать.
— Скажите, неужели вам и вправду не жаль тех трудов, что вы положили на превращение юного кабанчика в подобную тварь, как будто только что вырвавшуюся из самых глубин адского пекла?
Вопрос я сопровождал жестами античного актёра, играющего в трагедии. Или в театре кабуки — один хрен ни того, ни другого не видел.
— Ты… блин… поболтай ещё, поэт! Комедиант долбаный! — срываясь на сиплый фальцет, закричал Василий. — Убей это, на хрен, или я за себя не отвечаю!
— Василий, так вы утверждаете, что сейчас вы отвечаете за себя?
Из окна опять послышался смех, отчего Васькино лицо снова пошло пятнами, а глаза стали красными, как у кабаньего зомби внизу.
— Ты убьёшь его или нет? У меня ноги заледенели!
Теперь в голосе некроманта послышались уже истеричные нотки.
— Хорошо, — кивнул я солидно. — Но только после того, как ты скажешь, зачем совал себе два пальца в глотку.
— Какая тебе разница? Плохо мне!
Он даже слегка подпрыгнул от возмущения, отчего вода обрушилась волной, заставив зловещего свинского мертвеца немного отскочить.
— Ну… интересно всё же. А что там у вас в кругу нарисовано? Вон там! — указал я пальцем на расчерченный
Василий лишь злобно зарычал в ответ — не хуже чудовища своего производства. Я же расположился на заборе с максимально доступным комфортом, всем своим видом выражая готовность выслушать рассказ Василия, каким бы длинным он ни был. Хоть до утра. Но идиллию прервал кабаний зомби, вдруг резко атаковавший забор и ударивший в него с такой силой, что я свалился бы назад, на улицу, не ухвати меня Маша за воротник куртки.
— Ах ты… бл… — осёкся я, оглянувшись на девушку, — …тварь косая!
Я выхватил из кобуры «сорок четвёртый», откинул барабан, высыпал из него патроны. Не хватало ещё в свинью серебряной пулей залупить! Воткнул обратно три зажигательных, взвёл курок, прицелился, постучал каблуком по забору. Заметавшийся было кабанчик замер, обернувшись на шум, и в ту же секунду я всадил ему пулю прямо между ушей. Грохнуло, ствол подкинуло, кабанчика сбило с ног, из дыры в голове вырвалась струя пламени, как из зажигалки. Он опять завизжал многоголосо, и я выстрелил повторно. Раз, и второй. На последнем выстреле череп свинского зомби разорвало, ошмётки плоти разлетелись в стороны, с сочными шлепками падая на землю. Всё. Finita.
— Вылезай из ванночки, хватит плескаться! — крикнул я Василию, спрыгивая с забора во двор. — Наигрался уже!
Василий опять сморщился, затем решил было слезть с мраморной раковины. Красный парчовый халат, надетый, как оказалось, на голое тело, распахнулся, попытавшись обнажить упитанные некромантовы прелести, Васька по-бабьи взвизгнул и из фонтана не вылез.
— Вася, девушки отвернутся! Не стесняйся! — сказал я ему, подходя ближе.
— Замёрз, ног не чую. Даже спрыгнуть боюсь, — прошептал он мне сверху.
Вид у него был действительно несчастный. Я протянул ему руку, сказал:
— Обопрись. Моя бабуля всегда так делала, когда с печки слезала. По-другому у неё не получалось — падала, и от этого вылетал зубной протез.
— Так то с печки, — вздохнул Васька и наклонился, протягивая мне руку. — Печки тёплые…
ГЛАВА 17,
в которой все присутствующие собираются охотиться на вампира, а герой объясняет Маше, как с вампирами справляться и какие они бывают
— Она во всём виновата! — ткнул Васька пухлым пальцем в сторону всё так же загадочно улыбавшейся Лари. — Шуточки у неё дурацкие!
— А ты сам думать, что делаешь, не пробовал? — поинтересовался я.
— Да выпивши был! — Он досадливо поморщился.
История, случившаяся с нашим великим некромантом, оригинальностью и правда не отличалась. Вышло так, что моё предложение «зазомбировать кабанчика», которое я высказал в прошлый раз при расставании, слышал не только Васька, но и Лари. И регулярно ему об этом по разным несерьёзным поводам напоминала. Шутка у них такая получилась, домашнего пользования. А вчера был Василий зван в гости к городскому голове, где и принял на грудь немало. Очень немало: честно говоря, лёжа пришёл. Лари дома ждала, Васька её с собой туда не взял, чванился, да и слухов не хотел.