У входа в Шахрай
Шрифт:
«Невыразительная» – первое слово, пришедшее Аяну на ум. Действительно, невысокая худенькая девушка, одетая в розовато-персиковое платье, казалась прозрачной на фоне окружающей роскоши. Тусклые волосы, слабо обещавшие завиться, были уложены в модную прическу. Раскосые глаза на треугольном лице смотрели в пол, в руках ни к месту болталась блестящая сумочка. Шею закрывал широкий воротник платья, но худенькие плечи торчали из проймы, отчего казалось, что платье было больше девушки на размер-другой.
Рания вышла на сцену и встала рядом с отцом. Тот обхватил ее за плечи, отчего девушку пошатнуло.
– Рания, дочь, поблагодари гостей!
Еле слышно Рания ответила, любуясь носками своих туфель. Один из тонких локонов выпал из прически, не выдержав пристального внимания. Однако, это сыграло девушке на руку – ее лицо, уже совершенно пунцовое, хотя бы немного скрылось. Губернатор произнес еще несколько слов о том, как быстро растут дети, затем понизил голос. Он сделался неожиданно серьезным.
– Прежде чем продолжить, я хочу напомнить нам всем о важности единства, уважения и веры Богу. Не веры в Бога, вы правильно услышали. А веры Создателю, в его деяния и умысел. Ведь именно недоверие людей в правильность посылаемых Богом событий уничтожило тот мир, что описывает в своей книге Шанша.
До Великой Вакцинации люди ожесточились, их жадность и гордость взяла верх над силой любви и уважения. Друг убивал друга, враги насиловали и съедали детей своих врагов, – кто-то в толпе ахнул. – Люди взрывали бомбы, уничтожали леса и океаны, крушили все на своем пути! И плодились. Плодились как овцы, по двадцать детей на семью, лишая друг друга пищи, воды и воздуха. Ресурсов отчаянно стало не хватать, человечество уничтожало само себя. И тогда Бог принес им спасение: вирус, спасший стариков и больных от голодной смерти, ускорив их возвращение в божье лоно.
Но древние люди возгордились: они хотели сами решать свой путь, морить голодом и жаждой детей, заставлять несчастных больных гнить заживо, а стариков мучиться от побоев и издевательств. И создали Вакцину! – Гости отпрянули, женщина в конце зала потеряла сознание. Когда все улеглось, Губернатор продолжил. – Человечество хотело уничтожить Божье послание, покрутить кулаком перед носом Создателя. Но стало лишь хуже – Вакцина превратилась в чуму. Люди стали умирать с огромной скоростью, у здоровых отнимались конечности, у больных кровь становилась пеплом. Младенцы мутировали в материнских утробах!
Однако, были и те, кто видел свет. Они отказались принимать Вакцину. Но гордость застилала глаза власть имущих, желающих стать равными Богу, нет – превзойти его! И тогда жадные правители приняли смертоносное решение – отравить Вакциной воздух. Воду. Землю! Ни осталось ни глотка, ни шага, ни вздоха, не пропитанного Ядом. Мы зовем это Великой Вакцинацией!– Губернатор произнес это слово с отвращением и сплюнул на сцену. Его лицо покрылось испариной, он дрожал и раскачивался в такт своих слов.
– А после наступила война.
Уродства взяли верх над человеческой сущностью, землю заполонили мутанты. На поверхности не осталось еды и воды, которую можно было употребить. Закончился кислород. Из ста человек, населявших поверхность, выжили единицы. Уничтожение человеческого рода было не за горами.
Но пришли они, – Губернатор сделал паузу. – Великие Копатели Шанша и Сулу. Бог призвал Шанша и сказал ему: «Ты станешь отцом нового народа». Бог поцеловал Сулу и наказал ей стать матерью нового народа. Бог показал Копателям место, которое Он осветил и избавил от ядовитой Вакцины. «Там воздух слаще вина, а вода чище детской слезы!» – говорил Он Копателям. И построили Копатели город для всех и каждого, кто искал спасение. Город в сердце каменного титана, новый Ковчег глубоко под отравленной Поверхностью. А имя тому городу дали Шахрай.
Святые Копатели взяли за руку выживших и провели сквозь темноту людской гордыни ко свету Божьей любви! Шанша спас наши тела, Сулу освятила души. Предки получили шанс искупить свою вину перед Богом за неповиновение и глупость. Копатели завещали нам главное: не повторять ошибок, умерить свою гордость и не совершать насилия. Человек не Бог и никогда творение не станет равным Творцу.
Мы живем в замечательное время! Шахрай процветает, – на эти слова гости отреагировали чересчур активными кивками. – Но есть лишь одно, что тревожит меня по ночам —рождаемость! Мы все еще отвечаем за проступки наших предков! Каждый младенец дается Шахраю все с тем же трудом, что и сотни лет назад, а гибель взрослого, полного сил человека – великая утрата, которую так тяжело восполнить! Чтобы вернуть баланс, установленный Создателем, Сулу благословила шахрайцев на брачную систему, которую мы поддерживаем и сейчас. Только благодаря ей мы и продолжаем существовать.
Губернатор откашлялся и попросил воды. У Аяна затекла шея смотреть на сцену так долго. Он бросил взгляд на отца – тот опустил голову вниз, слушая речь Губернатора и кивая в кульминационные моменты пылкой речи. Аян оглядел зал – позвонки в шее при этом хрустнули с пугающим звуком, – гости завороженно смотрели на сцену. Возможно, кто-то из них вспомнил поговорку «Кровь – не вода», так умело правитель очаровал зрителей. Когда-то и отец его славился страстными речами.
– А теперь ближе к делу, – продолжил Губернатор. Гости, очарованные его проповедью, оживились. Женщина в конце зала пришла в себя и растерянно озиралась по сторонам. – Сегодня я хочу поведать еще одну новость, о которой, возможно, многие из вас слышали. Она прямиком исходит из благословения Сулу. Это объявление первой брачной договоренности Рании! Позвольте представить моего будущего зятя, Аяна Монке и его отца, уважаемого Министра Покоя – Сейта Монке!