У жадности в плену
Шрифт:
– Так его же нет дома? – удивился Андрей.
– А может, у него телефон сломался? – при этом я сделала очень честные глаза. – Ну так Малек один живет?
– Вы что-то задумали, – глядя на меня в упор, перешел вдруг на «вы» Андрей.
– Послушай, – я вздохнула и продолжила: – Во-первых, ты либо доверяешь мне, либо нет. От этого зависит помогаю я вам или нет. Так как?
– Да, – ответил он. – Я вам доверяю, но хочу знать, что мы будем делать.
«Вот упрямый какой», – подумала я. Мне все больше нравился характер этого паренька.
– Ну ладно, давай начистоту. Готов? –
– Как ты думаешь, налет на вас во дворе был случайным?
– Ну, нет. Они потребовали: «Давайте наши деньги». Значит, нас выследили.
– А ты слышал, что тебе на лестнице этот бандит сказал?
– А может, он врет?
– Вряд ли. Честно говоря, иначе они бы твоего друга не увезли. Уже прошло полдня. А потом родители начнут беспокоиться, в милицию звонить. А вдруг кто-то видел, как они его похитили? Вот ты, оказывается, видел. Похищение – рискованное дело. Вернув себе деньги, стали бы они рисковать? Да и ради чего? У кого из вас родители-миллионеры?
Андрею пришлось признать, что к миллионерам ни его, ни родители Альберта не принадлежат.
– Тогда что у нас остается? – продолжала я свою линию. – Кто знал про деньги?
– Ну я, Алек, Малек и те парни, которым он звонил… – Он недоверчиво посмотрел на меня. – Так это Сашка Мальков?!
– А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответила я.
– Я не знаю… Мы друзья с детства, вместе в одной команде играли… – Он ссутулил плечи. В глазах его были обида и какое-то детское недоверие. Это продолжалось секунду-другую. Потом он сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Во взгляде появились угрюмая злость и решимость. Губы мелко дрожали. – Ну гад… – процедил он сквозь зубы. – Я ему…
– Подожди, – ласково сказала я, подошла и положила руку на плечо. – Самое главное сейчас, не напороть горячки. И поэтому ты должен меня слушать. Ведь я поопытней тебя в этих делах. Ты с этим согласен?
Он молча кивнул в ответ. Лицо его по-прежнему было угрюмым.
– Тогда опять повторяю: никакой самодеятельности, и еще – не называй меня, пожалуйста, на «вы», зови просто Женя. Не хочу чувствовать себя бабушкой. Договорились? – Я улыбнулась ему.
– Договорились, – он слабо улыбнулся в ответ.
– Ну а теперь поехали к твоему другу.
Было четыре часа дня, когда мы вышли из подъезда дома, где жил Андрей. Вернее, сначала вышла я, осмотрелась, потом вышел он. Повторения сегодняшнего эпизода, если честно, я не ожидала, но береженого бог бережет. А моя задача и была на настоящий момент беречь Андрея.
Мой «Фольксваген» легко покатил вперед, я включила кондиционер. Потом покрутила радио и нашла что-то легкое – молодежное. Музыка не совсем соответствовала обстановке, но я специально хотела немного отвлечь парня от мрачных мыслей.
– Так где, ты говоришь, этот Малек живет?
Андрей назвал улицу, дом и объяснил, как нам лучше проехать. Оказалось совсем рядом. Остановились на всякий случай за квартал.
– Андрей, ты мне так и не сказал, он один живет или нет?
– Один, иногда бабушка к нему приходит. Она тут недалеко живет. Родители
– Ничего, ничего, я девушка взрослая, – подбодрила я его. – Так, значит, он сейчас один живет? А бабушка только заходит?
– Да, ну так, убраться, сготовить.
– Ну ладно. Сиди в машине, я сейчас на разведку схожу и скоро вернусь.
Я подошла к двухподъездному дому, по привычке осматривая окружающую обстановку. Небольшой двор был почти пуст. В тенечке под деревьями стояли две молодые мамаши и разговаривали довольно оживленно о чем-то своем, но не забывая наблюдать за песочницей с грибком, где играли их малыши.
Я поднялась на четвертый этаж и нажала звонок четырнадцатой квартиры. Подождала минуту-другую и нажала еще раз. Звонок отозвался длинной трелью. Только я решила заняться изучением замка, как за дверью послышались шаркающие шаги: «Кто там?» – раздался старческий голос.
«Ага, бабушка дома», – подумала я, а вслух сказала ангельским голосом:
– Здравствуйте, извините за беспокойство, не могли бы вы позвать Александра?
– Его нет дома, – сухо ответила старушка, разглядывая меня в глазок.
– А вы не подскажете, когда я смогу его застать? – трогательным тоном задала я вопрос.
– А бог его знает, когда он перестанет возиться со своей машиной. Дает всяким там, а потом чинит…
– Извините, не могли бы вы мне открыть на секундочку, это очень важно, – я изобразила самую жалостливую улыбку, на которую была способна. Немного поколебавшись, пожилая женщина открыла дверь.
– В чем дело?
– Вы понимаете, мы были тут несколько дней назад с Александром, я блокнотик такой синенький оставила, а у меня там телефон тетин… – тараторя все это, я прошмыгнула мимо бабули в коридор. – Вы не могли бы посмотреть? Она лекарство просила купить, а я забыла какое… – продолжала я вдохновенно врать. Бросив на меня неодобрительный взгляд, который выдавал отношение мальковской бабушки к его знакомым девушкам и вообще к нравам современной молодежи, покачав головой, она медленно поплыла в комнату. Я двинулась следом за ней, цепким взглядом окидывая интерьер.
«Ага, телефон с определителем номера, – отмечала я про себя. – Интересно, что это?» – в прихожей на полочке стояла фотография группы парней с каким-то мужчиной.
– Ой, разуться забыла, – сделала я виноватые глаза и начала развязывать кроссовки.
Старушка оглянулась и прошаркала дальше в комнату.
«Так, фотографию за пазуху», – я проделала это с ловкостью фокусницы.
– Ну где вы? – услышала я ее голос.
Я вошла в комнату. Даже настежь раскрытое окно не выветрило стойкий табачный запах. Справа от окна стоял разложенный диван с неубранными смятыми простынями и двумя подушками. Рядом на стуле комом лежали джинсы, на полу – майка. На столе стояли бутылка из-под дорогого вермута, пепельница, полная окурков, а также валялись пара пустых пачек из-под сигарет «Кэмел» и куча всякого разного мусора: начиная от шоколадной обертки и заканчивая пустой коробкой от презервативов.