У. Е. Откровенный роман…
Шрифт:
Нет, я бы не сказал, что я думаю о чем-то определенном. Я пенсионер, о чем могут думать пенсионеры? Наверное, мне полагается думать о внуках, но у меня нет ни внуков, ни даже дочки… Может быть, мне полагается вспоминать прожитые годы и «битвы, где вместе сражались они». Но вспоминать битвы в Чечне – нет, нет, упаси меня Бог от этих воспоминаний! А вспоминать своих бывших женщин – зачем?
Нет, я ничего не вспоминал, ни о чем не думал, а только стоял и смотрел на бегущих по кругу лошадей. Если нет фарта, то его нет, как ни крути. Десять тысяч долларов уже практически были у меня в кармане – во всяком случае, я их честно заработал, я нашел эту Полину Суховей. И – все обломилось. И даже мелкий заработок – курировать ремонт верхней квартиры, долларов двести можно было на этом получить – тоже лопнул в связи со смертью мужа этой Соловьевой. You are a loser, mister Chernobylsky. Ты неудачник, ты проигрываешь все, что
А лошади все бежали по беговой дорожке. Они круто выгибали шеи и хвосты, ритмично стучали копытами, гордо вскидывали головы, и их шоколадные крупы влажно блестели под солнцем. Я любовался ими невольно, и какое-то зыбкое ощущение весеннего тепла, солнечно-знобящего ветерка и позыва к движению, к бегу вдруг стало заполнять мои суставы, расслабленные бездельем и отчаянием старости…
Какого черта?
Какого черта я тогда не выяснил, почему Кожлаев перед смертью хотел увидеть эту Полину?
Какого черта она отказывалась ехать к нему даже за деньги?
И кто стрелял в Кожлаева?
И что стало с его казино, строительными фирмами, прочими бизнесами и квартирой на Софийской набережной?
А что, если…
Или – да ну его?
Нет, а в чем дело? Почему бы мне, в самом деле, не попробовать – так, ради любопытства… Ну и ради ее зеленых глаз, конечно. В конце концов, разве я не имею права посидеть на скамейке у Патриарших прудов – просто посидеть, как пенсионер. И случайно встретить ее: «О, Полина! Здравствуйте, как поживаете? Извините, что я тогда так грубо…» Нет, лучше сразу на ты, по-свойски: «О, Полина! Привет, как поживаешь?» Да, именно так, сверху вниз, покровительственно. Ведь с бабами самое главное сразу взять верный тон – то есть быть хоть чуть-чуть, но выше. А если покажешь им, что они чего-то стоят или что ты их, не дай Бог, поставил на пьедестал, – все, пиши пропало. Нет, только на ты, сразу на ты…
Как назло, именно в эту субботу с ночи вдруг пошел снег. Да, весь март было плюс шесть – восемь, все уже думали, что весна, а оказалось – дудки, ни с того ни с сего минус пять, и утром метель со снегом. Лебеди на Патриарших обиженно уплыли в свой зеленый дощатый домик; цветочница спрятала гладиолусы и тюльпаны в киоск; на поплавке-ресторанчике, что возле памятника Крылову, официант опустил матерчатые грибки и унес под навес стулья из-за столиков; на детской площадке тоже никого; «бегуны от инфаркта», промочив в снегу свои «найки», разбежались по домам; и даже на стройке соседнего жилого дома для новых русских рабочие ушли на перекур.
Я подмерз вышагивать по дорожке вдоль заснеженных скамеек. Туда-сюда мимо подъезда Полины, туда-сюда… Конечно, были бы деньги, можно было бы зайти в кафе «Маргарита», что рядом с домом Полины, или в бар «Под роялем», или в «Экипаж» – тут эти заведения со всех сторон пруда, воистину как в Брюсселе, Париже или Амстердаме. Но и цены такие же! На мою месячную пенсию в этом районе нельзя даже пообедать.
Девять утра…
Десять…
Одиннадцать…
Я уже изучил все эскизы будущих здешних дворцов, вывешенных на заборах новостроек, а также все вывески и витрины кафешек, бутиков и маленьких продовольственных магазинчиков. И я уже устал вскидываться и напряженно замирать каждый раз, когда у подъезда Полины притормаживает очередная машина. Черт возьми, а кто мне сказал, что она каждый день приезжает домой после девяти утра? И вообще, может быть, она сейчас в Париже, в Лондоне, в Риме… Она же сказала тогда, что у нее кастинг. То есть она не профессиональная проститутка, а модель. Или это одно и то же? Во всяком случае, она сейчас может быть за границей на каком-нибудь фестивале мод или просто с любовником. А я тут мерзну, как последний дурак…
Я подошел к ее подъезду. О, тут появился последний штрих евроремонта – новенький домофон с инструкцией на красивом медном щитке. Следуя этой инструкции, я набрал сначала «0», а потом номер квартиры – «16».
– Who is it? [2] – вдруг спросил из домофона мужской голос.
– ФСБ, – ответил я и добавил по-английски: – Open up! [3]
К моему изумлению, дверь тут же негромко загудела, я потянул ее на себя и открыл.
2
Кто там? (англ.)
3
Откройте! (англ.)
Затем, гадая, кто же это мне ответил – или я ошибся и набрал не 16-ю квартиру? – я поднялся лифтом на шестой этаж. Дверь 16-й квартиры была открыта, в ней стоял какой-то взлохмаченный конопатый парень в шортах
– Oh, shit! [4] – сказал он. – Я думать, это Fed-Ex. Who are you? [5]
– I'm from FSB, Federal Security Service. [6] – И я показал свои корочки, но издали, не давая их ему в руки. – And you? [7]
4
О, черт! (англ.)
5
Я думал, это американская почта-экспресс. А вы кто? (англ.)
6
Я из ФСБ, Федеральная служба безопасности (англ.).
7
А вы? (англ.)
– Вы должны знать, кто я, если звоните мне, – резонно ответил он по-английски. – Я Кристофер Рафф, корреспондент «Торонто стар».
– Nice meeting you, [8] – сказал я по-книжному. – Is Polina home? [9]
– Polina who? [10]
– Полина Суховей. Девушка, которая жила здесь несколько месяцев назад.
– О, эта! К сожалению, она тут больше не живет.
– А вы не знаете, куда она переехала?
8
Приятно познакомиться (англ.).
9
Полина дома? (англ.)
10
Какая Полина? (англ.)
– Не-а…
– А вы давно здесь?
– Я въехал две недели назад. Она красива?
– Кто?
– Ваша Полина.
Я усмехнулся:
– Да! А почему ты спрашиваешь?
Он тоже усмехнулся:
– На случай, если она появится забрать свою почту.
Я заинтересовался:
– А ты получил ее почту?
– Только одно письмо.
– Дай посмотреть.
– Why? – разом напрягся он и перешел на русский: – Пошему?
– Потому что я из ФСБ. That why, – сказал я жестко. – The girl has vanished, девушка исчезла, и мы ее ищем. Понимаешь?
– But that letter came from her mother. Or sister… [11]
– Откуда ты знаешь?
– 'Cose I can read Russian! [12] – гордо ответил он. – Это написано на конверте: «от Нади Суховей». Надя – это женское имя, верно?
– Дай мне глянуть.
Он поколебался секунду, потом сказал:
– All right, come in. [13]
Вслед за ним я зашел в квартиру. И поразился: это был образец того, что может мужчина сделать из уютного женского гнездышка всего за две недели! Розовые гардины на окне заброшены наверх, на кронштейн, так, что окно оголено и смотрит прямо в снежную замять и на крышу новостройки дома через пруд. Под окном вместо софы и телевизора, сдвинутых в угол, стоят табурет и стол с компьютером, принтером, факс-машиной, телефоном и грудой бумаг. Трельяж и косметический столик завалены деловыми папками и видеокассетами, на полу стопки книг, три фотокамеры и магнитофон. На всех стенах вместо исчезнувших фотографий Полины вкривь и вкось наклеены или пришпилены кнопками длинные служебные факсы, вырезки из русских и нерусских газет и notes – памятные записи на листках из блокнота. В пенале кухни полный бардак – гора немытой посуды, грязный кофейник на сковородке. А в алькове на двуспальной кровати хаос из простыней, подушек и шерстяного пледа, и посреди этого хаоса попкой кверху лежит практически голая нимфетка с лицом девицы из ночного клуба «Lips».
11
Но это письмо пришло от ее матери. Или сестры (англ.).
12
Потому что я читаю по-русски (англ.).
13
Хорошо, входите (англ.).