Уайклифф и козел отпущения
Шрифт:
– Хорошо успели, – порадовался Тич. – Будет настоящий шторм.
На причале уже собралась изрядная толпа любопытных. Но все готовы были помочь и быстро освободили на берегу место, куда можно было бы вытащить колесо. Наконец Уайклифф смог подробно осмотреть его конструкцию. В колесе отсутствовали ступица и спицы. Вся середина была пустая. По сути, колесо состояло из двух концентрических колец – внешнего, диаметром в девять футов, и внутреннего, шестифутового. Козла отпущения привязывали за щиколотки и запястья к внутреннему кольцу, и Уайклифф полагал, что сможет найти места крепления. К его удивлению, это
Кертис предложил перевезти колесо в сарай во дворе полицейского участка, и Уайклифф поручил ему организовать транспорт. В толпе зевак Уайклифф заметил Эрни Пассмора. С ним была девушка с прямыми светлыми волосами. Они беседовали и выглядели очень серьезными. Все говорило за то, что девушка была дочерью Эрни.
Старший инспектор хотел раз и навсегда закрыть вопрос о возможном путешествии Риддла в колесе, а для этого необходимо было вызвать эксперта для тщательного осмотра улики. Уайклифф позвонил в криминалистическую лабораторию и попросил прислать кого-нибудь. На столе в кабинете снова скопилась стопка отчетов. В них не сообщалось никаких новых данных, в том числе и от детектива, которому были поручены поиски вокруг дома Джордана. Обыскали территорию в четверть мили шириной, на целую милю простиравшуюся за участком фермера. Безрезультатно. Уайклифф решил отозвать команду и вернуть по крайней мере дюжину человек к исполнению их основных обязанностей.
Только во второй половине дня Уайклифф сообразил, что после завтрака у него во рту не было и маковой росинки. Он уже собрался выйти в город в поисках какого-нибудь ресторанчика, как его остановил телефонный звонок.
Звонила Зила.
– Чарльз! Что за дела, в конце концов! Ты почему ничего нам не сообщил?… Я узнала совершенно случайно. «Ты должен съехать из отеля и пожить у нас… Никаких отговорок!.. Но это же полная чушь… Мой дорогой, за кого ты нас принимаешь? Разве бедняга Тони и я в состоянии замыслить что-нибудь, дабы воспрепятствовать совершению правосудия?… Ну, может быть, ты и прав… Хорошо, если ты на этом настаиваешь, но сегодня вечером будь у нас и позволь все же попытаться переубедить тебя… Конечно, только поужинать… Обязательно!
Придется пойти, но Уайклифф пообещал себе, что это будет в первый и последний раз.
Когда он наконец отправился в гостиницу. Уайклиффа поразили изменения в погоде. Выйдя с закрытой со всех сторон уютной площади, где находился его офис, на центральную улицу, он был почти сбит с ног неожиданным порывом ветра. До него дошло, что маленькие площади и усаженные деревьями аллеи, хороши не только с эстетической точки зрения. Из окон его гостиничного номера море выглядело грязно-серым пространством, усеянным белыми гребешками волн. По небу неслись рванью облака, а над краем маленького мыса, на котором стояло здание отеля, вздымались фонтаны брызг от ударов могучих валов. Близилось время заката, но не похоже было, чтобы сквозь завесу туч прорвался хоть крохотный лучик солнца.
Уайклифф принял ванну и отправился в бар. Посидев там, он взял свою машину и поехал вверх по холму в сторону верещатника. Стало темно. Машину сотрясало от порывов ветра. Свет фар едва отражался от черной поверхности дороги и от торфяных обочин. Он отъехал на полмили в глубь суши. Сзади осталась ферма Джордана, и теперь он двигался
Уайклифф боялся пропустить нужный поворот, но впереди сверкала гранитная крошка подъездной аллеи, и он повернул, с грустью размышляя о судьбе покрышек и стараясь даже не думать о подвеске. Дорога петляла по склону, ведя к горизонтальной площадке, на которой когда-то располагалась шахта; ее вышка до сих пор стояла в какой-то сотне ярдов от дома его приятелей.
Не успел он въехать во двор, как пошел проливной дождь, стуча по крыше машины и заливая стекла. Должно быть, Балларды видели свет фар, потому что уже поджидали его в дверях, и через пару минут он стоял в гостиной перед ярко горящим камином, а хозяева выясняли, что бы он предпочел выпить в непогоду.
В конце концов, это было так приятно. Зила славилась как опытный кулинар, и Уайклиффу доставило удовольствие оценить ее старания.
Сложенный из гранита дом, прилепившийся к склону горы, казался ее продолжением, и завывания бури за стенами никого не тревожили. Их вообще не замечали бы, если бы не колебания пламени в камине, которое под порывами ветра в трубе время от времени ярко вспыхивало и взметало снопы искр.
Они говорили о предстоящем дебюте Зилы на телевидении и о планах Тони устроить весной выставку своих картин в одной из лондонских галерей. Криминальную тему тактично обходили, пока сам Уайклифф, размягченный прекрасным ужином и двумя стаканами бургундского, не затронул ее.
– Сегодня днем мы доставили на берег колесо.
– Да, мы слышали, – заметила Зила, убирая со стола посуду. – Тогда же мы узнали, что ты ведешь дело.
– Мы подобрали его в районе Айдлеров, – продолжал Уайклифф, стараясь говорить самым будничным тоном, словно такие морские путешествия были для него обычным делом.
– Разумеется, никаких следов чучела или человеческого тела?
– Никаких.
– Очень странно, – сказала Зила, отнеся на кухню поднос с грязной посудой и вернувшись спустя несколько секунд. – Колесо находят в четырех случаях из пяти, но я ни разу не слышала, чтобы вместе с ним нашли козла отпущения.
– Что же в этом странного? – донесся через открытую дверь кухни голос Тони, который в это время готовил кофе. – Ведь вся затея в том и состоит, чтобы козел отпущения исчез вместе со всеми грехами.
– Это я как раз понимаю, дорогой. – Зила обращалась к мужу как к маленькому ребенку. – Но почему он всегда исчезает?
В этот момент Тони появился в комнате, неся поднос с кофе.
– Джордан – старый жулик.
– И все же, как получается, что за все время не было ни единого прокола?
– Ты когда-нибудь обращала внимание на устройство колеса – до того, как его обернут гирляндами?
– Я сегодня внимательно изучил его конструкцию, – вмешался Уайклифф. – Меня поразило отсутствие спиц – просто два кольца, а середина совершенно пустая.
– Вот именно. – Тони отхлебнул кофе. – Когда колесо оказывается в море, оно плавает в воде на боку. Если бы в нем были спицы, то козел отпущения не смог бы утонуть, и его вытащили бы вместе с колесом.