Уайклифф разрывает паутину
Шрифт:
– Мы с тобой не в игрушки играем, парень! – вскинулся на него Керси. – По-моему, ты что-то не то вбил себе в голову. Мы с тобой пока по-доброму, но все может быть совершенно иначе. У нас еще остались вопросы; отвечай на них сразу, а не то мы тебя мигом доставим в ближайший полицейский участок и продержим там, пока все не расскажешь.
Странно было наблюдать, как эта маленькая драма разыгрывается именно в тот момент, когда вечернее умиротворение спускается на гавань и окружающий ее городок. В кафе и ресторанчиках на портовой
Юноша устало махнул рукой.
– Хорошо, что вам от меня нужно?
Теперь за него взялся Уайклифф.
– Хильда беременна. Это ваш ребенок?
Слегка покраснев, Ральф сказал:
– Конечно, мой. К чему это вы клоните?
– Позвольте вопросы сейчас задавать мне. Давно ли вы с ней состоите в интимной связи?
– Недавно, – сказано с мрачным видом.
– Что такое «недавно»? Месяц? Или, может быть, год?
Нервными движениями Ральф принялся массировать себе ляжки. Раз или два он хотел что-то сказать, но слова не шли. Потом он все же выдавил:
– Так получилось с первого раза.
– У нее это в первый раз было с вами?
Ральф помедлил с ответом.
– По-моему, это ее личное дело.
– Точнее, было ее личным делом. Теперь это необходимо установить нам. Так что отвечайте на вопрос.
– Думаю, она уже с кем-то спала… Но это не значит… Я хочу сказать, что она не была…
Уайклифф переглянулся с Керси, потом сказал:
– Я оставляю вас на попечение мистера Кэрноу. Это наш сотрудник, который привел вас сюда. Он снимет с вас новые показания, и мой вам совет – будьте на этот раз откровенны.
– А потом меня отпустят?
– Возможно.
Глава третья
На ферме Трегеллес Джейн Рул занималась стряпней. Лучи закатного солнца проецировали на противоположной стене оконные рамы в виде размытого решетчатого узора. Обеденный стол в кухне был накрыт на двоих и отдельно стоял еще поднос с миской, ложкой и ломтем хлеба. На плите урчало в сковородке, накрытой тарелкой, жаркое; по временам тарелка жалобно звякала, выпуская струйку пара.
В пустоватой и неуютной кухне пол был выложен кафелем и кое-где застлан соломенными циновками. На фоне выкрашенных желтой краской стен выделялось шоколадно-коричневое дерево несущих опор. На коврике у камина безмятежно спали рядом черно-белая колли и полосатая кошка – собака свернулась, положив голову на лапы, а кошка вольготно развалилась. На каминной полке отсчитывал мгновения
Джейн Рул, сухопарая и седая, монументально застыла над плитой с поварешкой в руке, как автомат, готовый выполнить свою нехитрую операцию, как только поступит сигнал с пульта.
Снаружи донесся звук подошв, шаркающих о половик, и вошел ее сын. Клиффорд Рул обладал сложением борца-тяжеловеса, но щеки его розовели детской нежностью, и на мир он смотрел глазами ребенка – невинного, наивного, принимающего все как должное. На нем была серая рубашка, заправленная в плисовые брюки; от него попахивало коровником.
Ни мать, ни сын не проронили ни слова. Клиффорд сразу направился к раковине и умылся с шумом и множеством брызг. Его матушка словно вышла из столбняка и принялась раскладывать жаркое по мискам. В ту, что стояла на подносе, попало совсем чуть-чуть.
Клиффорд вытерся полотенцем, с любопытством поглядывая на мать.
– Ну и долго ты еще будешь это делать?
– Замолчи, Клиффорд! – рявкнула на него Джейн. – Садись и принимайся за свой ужин.
Клиффорд сел, и мать поставила перед ним миску жаркого.
– Начинай, а я отнесу это наверх.
Она взяла поднос и направилась к лестнице, располагавшейся в углу столовой. Спустя несколько секунд дощатый пол на втором этаже застонал под ее шагами. Она спустилась вскоре, но уже без подноса.
– Я же велела тебе начинать есть!
Она заняла свое место за столом, и почти синхронными движениями оба взяли по куску хлеба, накрошив при этом на синтетическую скатерть, потом свои ложки и принялись за еду.
– Полицейских видел?
Клиффорд задумался и замер с ложкой у рта.
– Видел… вчера.
– Они опять приехали сегодня.
Он отложил ложку в сторону и бросил на мать встревоженный взгляд.
– Зачем они вернулись?
– Они обыскивают округу.
– Но они же все обыскали вчера. У них еще были такие специальные палки, и они ими везде тыкали, в канавы, там, в заросли… – Клиффорд разволновался, и слова у него стали налетать одно на другое.
– А ну-ка возьми себя в руки! – резко сказала Джейн. – Они всего лишь осмотрели постройки.
– Постройки… – Он уставился на мать, открыв рот. – А к нам в дом они заходили?
– Да.
Он воздел глаза к потолку.
– И наверх поднимались?
– Да.
– И в маслобойне были?
– Да.
Ее ответы походили на капли воды из прохудившегося крана. Между каждым из его вопросов зависала долгая пауза.
– Но они же не…
– Нет!
– Они задавали вопросы?
– Да, те же, что и вчера. Ешь живей!
Несколько минут они ели молча. Тень от решетки чуть заметно ползла вверх по стене, в солнечных лучах искрились пылинки.
– И еще эта сегодня заявилась… Жена Иннеса, в своей инвалидке.