Уайклифф разрывает паутину

Берли Джон

Уайклифф поспешил подняться на второй этаж. Люси Лэйн расположилась за рабочим столом спиной к окну, а перед ней совершенно прямо и неподвижно в кресле сидела Эстер. На ней был габардиновый плащ цвета морской волны, напоминавший школьную форму для девочек, и очень модная когда-то шляпка без полей. Лоб ее украшала полоска лейкопластыря, а между краем перчатки и обшлагом правого рукава виднелся бинт.

– Мисс Клемо пришла, чтобы сообщить нам некоторую информацию, сэр.

Эстер явно была не в своей тарелке.

– Я пошла

на исповедь к священнику, и он сказал, что это мой долг. Надеюсь, он прав.

Уайклифф сделал знак Люси, чтобы она продолжала сама, и пристроился на стуле у двери.

Им пришлось немного подождать.

– Не открою вам Америки, если скажу, что Джеймс свалял большого дурака. Я опасалась, что он наделает глупостей, а когда проснулась в ту ночь, то меня пронзило предчувствие… Накануне вечером он был в ужасном состоянии, много пил. Я заглянула в его спальню, но его там не оказалось. Не было его и в конторе, а из шкафа пропало ружье. Тогда-то я и решила последовать за ним.

– Вы точно знали или скорее догадывались, куда он направился?

– Знала наверняка! Так вот, я пошла через кемпинг и дальше – по лесной тропе. Когда уже миновала каменоломню, оттуда вдруг донесся громкий всплеск. – Она опять осеклась, испуганная воспоминанием. – Я не могла понять, чем вызван этот странный звук, остановилась и подождала. Но больше я ничего не услышала и решила идти дальше. Стоило мне приблизиться к ограде фермы, как оттуда донесся шум. Я различила голоса Джеймса и полицейского, потом вмешалась Джейн Рул, и мне стало ясно, что все в порядке. То есть я поняла, что он ничего не успел натворить. Вообще-то я его и не считала способным на… – Она бросила встревоженный взгляд на Люси. – Джеймс ведь как та собака, что громко лает, да не кусается. Но он впал в такое горе и к тому же выпил… Я ни в чем не могла быть уверенной.

Она скрестила руки на плоской груди.

– У меня был порыв войти во двор фермы, но потом я решила не усугублять положения. Уж я-то его знаю, поэтому и решила возвращаться домой. Да, забыла упомянуть, что стоял густой туман. И вот когда я дошла до того места, где тропинка огибает обрыв над каменоломней, то увидела мужчину, стоявшего у меня на пути. От него до меня было всего метров десять. – Ее передернуло. – Я страшно испугалась, сама даже не понимаю чего. То есть я ведь тогда не знала, чем он там занимался. Я бросилась вниз к просеке и дальше через лес… – Она тронула пальцем пластырь на лбу. – В чаще я упала, и вот результат.

– Вы уверены, что это был именно мужчина? Она нахмурилась.

– Да, но я не могу вам объяснить, откуда такая уверенность.

– Какой он был? Высокий или низенький, толстый или, быть может, худой?

– Нет, только не толстый. В темноте и тумане я не смогла… Хотя мне показалось, что он был довольно рослый.

– И это все, что вы хотели нам сообщить, мисс Клемо?

Она горестно вздохнула.

– Нет, не все. К сожалению.

Было

заметно, что слова не идут у нее с языка.

– Мы вас не торопим, мисс Клемо, – сказала Люси Лэйн.

Эстер кивнула.

– Когда я вернулась домой и поднималась к себе в спальню, то заметила, что дверь в комнату Берти чуть приоткрыта. Это меня удивило и… Словом, я зашла туда… Его не было, и даже постель оказалась не разобрана.

В разговор впервые вступил Уайклифф:

– Но это было вчера на рассвете. С тех пор вы наверняка с ним встречались? Вы говорили с ним об этом?

Она посмотрела на Уайклиффа с недоумением.

– А что я могла ему сказать?

– Возможно, вы правы. Но своим поведением он никак не показал, что догадывается о ваших подозрениях?

Она раздраженно отмахнулась.

– Вы себе не можете представить, что творится у нас дома с пятницы, когда похоронили бабушку.

– Примите соболезнования.

– Мы даже не глядим друг на друга; тут уж не до разговоров.

Зазвонил телефон. Люси Лэйн сняла трубку.

– Вас спрашивает мистер Джойс, сэр. Из Института Куртольда.

– Я подойду к телефону внизу, – он повернулся к Эстер: – Прошу меня извинить…

– Я кое-что для вас выяснил, вот только не знаю, насколько полезна будет вам моя информация, – сказал Джойс. – Вы когда-нибудь слышали об усадьбе Аллестон Мэйнор?

– Что-то знакомое, но сразу не припомню.

– Это где-то в вашей юрисдикции – в нескольких километрах от Плимута, так кажется. Так вот, по нашим данным, в 1937 году два Писсарро входили в коллекцию достопочтенной миссис Мелвилл-Трис из Аллестон Мэйнор. Их дальнейшая судьба мне не известна, но у нас есть вполне сносные для того времени репродукции.

– Как назывались картины?

– Одна просто «Понтуаз», вторая – «Фруктовые деревья в Эрмитаже». Обе написаны в 1876 году, холст, масло.

– А размеры?

– Первая – сорок шесть на пятьдесят четыре, вторая – шестьдесят на семьдесят два сантиметра.

– Что изображено на первой? – Уайклифф делал быстрые записи.

– Деревенская улица, коттеджи и большие дома, деревья, фермерские повозки и фигуры людей. У Писсарро есть четыре работы, весьма схожие между собой.

– Звучит многообещающе. Не могли бы вы прислать мне копию с репродукции? Цвет меня пока не интересует.

– Это не проблема. Отправлю по почте сегодня же вечером.

Уайклифф сейчас уподобился школьнику на уроке биологии, который бросил в лабораторный сосуд горсть земли, залил водой, взболтал и наблюдает за хаотичным кружением частичек почвы. Затем, если добавить щепотку извести, за удивительно короткий промежуток времени хаос уступит место порядку, и частички улягутся на дно отчетливо различимыми слоями. Что-то подобное порой происходило в расследованиях, которые вел Уайклифф. Ему показалось, что только что ему дали необходимую щепотку извести.