Убегая от себя
Шрифт:
Мои воспоминания прервала соседка:
–Ну так что, отвезешь? А сыну я дозвониться не могу, как ты думаешь, Наташенька, мне пойдет черный цвет? У меня с маминых похорон осталось платье и два платочка черненьких, – сказать, что Любовь Егоровна в этот момент меня взбесила, это ничего не сказать, я просто опешила. Еще ничего не известно ни о причинах, ни о характере произошедшего, а жена уже хоронит мужа. Не удивлюсь, если она уже список гостей накидала на поминки, как в такие моменты можно думать о том, как будешь выглядеть на похоронах собственного мужа? Вежливо улыбнувшись, я сказала:
– Любовь Егоровна, берите документы, телефон, садитесь в машину и поедем в больницу.
Уже
– Ну что, похороны отменяются? Придется платье вешать в шкаф, – вместо того, чтобы обрадоваться «чудесному воскрешению» мужа, Любовь Егоровна, выскочила из автомобиля и обрушила весь свой гнев на мужа:
– Бестолочь! Ты где шлялся всю ночь? – не принимая во внимание, что на них смотрят посторонние люди, она продолжила, – тебе не по голове дали, тебе мозги отшибли! Ты что, не мог мне позвонить и все сказать? Ты с кем провел ночь? С секретуткой своей? Я ей космы повыдергаю!
Я подошла к Жене, который с безразличием наблюдал за этой сценой:
– На месте отца, я бы на второй день свадьбы сбежал. Не понимаю, как он терпит все это? Столько лет…
– Женя, он ведь любит твою маму, поэтому и прощает ей ее скверный характер, – я пыталась заступиться за соседа, но Женя мне возразил.
– Наташа, кто любит? Уже давным-давно у отца любовница. Надо отдать ему должное, он так тщательно ее скрывает, что мне до сих пор о ней не известно. А мать? Просто женщина, живущая своими иллюзиями, собственник во всем, думает, контролирует ситуацию. На самом деле она слабая и жалкая женщина, и прячет это состояние за постоянными истериками.
–Да, весело тут у вас, ничего не скажешь. Я думала у меня проблемы, а оно вон как! Приехала сюда собраться с мыслями, а у вас здесь «Твин Пикс» какой-то!
–Н-да, согласен, – Женя посмотрел на меня и нахмурился, – чувствую, это только начало. Что -то у нас в городке творится нехорошее. Вчера отец крупно поссорился с матерью, впрочем как всегда, и пошел ночевать в музей, ну в наш, при школе. У отца там еще кабинетик маленький. Так вот, ночью, около часа, его разбудил шум шелестящих бумаг. Он думал, что открылось окно и ветром сдувает бумаги со стола, а оказалось, что кто-то рылся в архивных документах города. Причем не просто архивных, а послереволюционного периода. Папе повезло, заметив вора, он хотел закрыть его в кабинете и вызвать полицию, но вор опередил и стукнул отца по голове тяжеленной книгой. Как результат – сотрясение. Но еще папа заметил, что фигура была женская, во всяком случае, грудь 3 размера он разглядел.
–Да у тебя отец еще ого-го! , – пыталась пошутить я, но Женя только отмахнулся, типа «сам знаю».
Подождав, пока Женя увезет своих родителей домой, я выпила кофе из автомата и поехала домой. Мне безумно захотелось отправиться на чердак и посмотреть коробки с книгами, которые хранились там кажется целую вечность. Поставив машину в гараж, я прямиком направилась на чердак. Казалось, здесь было сложено все, что осталось от нескольких поколений, но было чисто и аккуратно убрано в картонные ящики. Коробки оказались все подписаны умелой рукой моей мамы. Она так любит порядок во всем, я явно не в нее пошла. Только слой пыли напоминал о том, что на чердак несколько лет никто не заглядывал. Перед своим отъездом в столицу, мама навела порядок
Глава 4
Утро выдалось дождливым, вставать с дивана не хотелось. Вот так бы валяться в постели, читать книги и попивать горячий чаек. Но механизм, запустивший где-то в подсознании процесс любопытства, было уже не остановить. Я наметила себе на сегодня сходить в церковь к отцу Василию. Он давно вел архив жителей этого городка. Может подскажет чего, да и просто поговорить захотелось. А еще мне надо было избежать встречи с Романом. То, что произошло вчера между нами не должно повториться больше. Ведь если бы соседка не появилась, вчерашний день закончился бы постелью, это явно читалось в глазах как моих, так и Ромы. Ничего хорошего из этого не вышло бы, у нас просто нет совместного будущего. С этими мыслями я села в свой «Пежо» и поехала на другой конец города.
Еще подъезжая к церкви, я увидела скорую помощь, много машин, полицейских, снующих по двору и кучу зевак. Внутри меня нарастало напряжение, случилось что-то плохое. С этими мыслями я вошла во двор и увидела крестного. Его всегда вызывали на происшествия, когда кто-то умирал. Вернее не так, вызывали, когда случалось убийство. То и дело доносились причитания бабулек: «Ой, горечко-то какое!». Крестный беседовал с отцом Василием, стараясь им не мешать, я подошла к Жене. В полицейской форме он выглядел строгим и серьезным. Совсем не таким, как в будние дни. Да и должность обязывала – все-таки начальник полиции! Есть люди, кому форма категорически не идет, а есть те, кто родился уже в форме. Женя относился ко второму типу. Он до сих пор не был женат официально, вернее, был разведен, но жил, так сказать, на два дома : родительский и городская квартира. В квартире жила Марьяна, однокурсница и бывшая жена Евгения. Они развелись, но чувства между ними оказались настолько сильными, что они продолжали жить вместе, так снова и не расписавшись. У Марьяны была своя маленькая фирма по оказанию юридических и переводческих услуг. А Женька целыми днями пропадал на работе, выделись они только на выходных, естественно, такая жизнь обоих не устраивала. Но менять что-то они были не в силах, никто не хотел идти на уступки, вот так и жили, почти 10 лет.
Конец ознакомительного фрагмента.