Убери руки, подонок

Ройс Мэри

— А я ведь давал тебе возможность капитулировать, — замечаю, приподнимая бровь и насмехаясь над ее маленькой ложью.

— Иди к черту! Я завтра улечу домой и больше никогда не увижу твою самодовольную ро…

Договорить она не успевает, потому что я в секунду перекидываю ее через плечо и, в два шага добравшись до кровати, грубо бросаю на матрас. Не позволяя ей оклематься, укладываю ее себе на колени. Головой вниз, а попкой кверху. Задираю платье и тут же замираю. Увиденная картина неожиданно вызывает у меня искренний смех.

— Что это? — осведомляюсь, оттягивая розовые трусики, усыпанные воздушными овечками. — Ты подалась

в девственницы? — поддразниваю ее. Малышка Брида явно меня сегодня не ждала.

— Убери от меня руки, мерзавец! — требует, ерзая задницей и тем самым распаляя во мне еще большее желание выпороть мягкие полушария.

— Что за хрень ты устроила, Брида? — Приспускаю розовое недоразумение и скольжу ладонью по упругим ягодицам. Член болезненно наливается кровью. — Что за двухнедельный игнор? — Отвешиваю грубый шлепок, и она роняет сдержанный стон, выгибаясь в спине. — Отвечай мне! — Жестко сжимаю нагло торчащую попку рукой, учащая ее и без того сбитое дыхание.

— Я плохо владею идиотским языком, похотливое животное! — надрывно рычит мелкая.

— Неверный ответ! — констатирую и резко бью по миниатюрной заднице широкой ладонью.

— Мне больно, идиот! — взвизгивает Брида.

— Тебе больно? — Повторяю сладкую экзекуцию, и на бархатной коже вспыхивает отпечаток моей пятерни, а ее плечи порывисто вздымаются от затрудненного дыхания. — Думаешь, это боль? — шепчу хрипло.

— Я не собираюсь с тобой говорить в такой позе, — бормочет вредина.

Вновь отвешиваю звонкий шлепок и закусываю нижнюю губу, едва сдерживаясь, чтобы не вонзить зубы в раскрасневшиеся половинки. Хочу трахнуть ее. Грубо. Выдрать так, чтоб знала, как убегать от меня. Маленькая сучка. Рывком меняю ее положение и усаживаю на колени лицом к себе. Впалые щеки горят пламенем, а пряди небрежно падают на сощуренные глаза и от порывистого дыхания разлетаются в стороны. Бесовка. Вливает в мои вены жизнь, будто колдовской эликсир. Я грубо завожу тонкие руки девчонки за спину, отчего ее плечи взволнованно ходят ходуном, выдавая крайнюю степень бешенства.

— Знаешь, сейчас ты доказываешь, что я все правильно сделала, сбежав от тебя! Псих! — едва не рычит на меня.

— И что, даже не скучала по этому психу? — Убираю волосы с ее разъяренного лица, но в ответ она вздергивает подбородок, пронзая меня высокомерным взглядом.

— Я что на мазохистку похожа?

— Мелкая, — рычу, перемещая руку ей на затылок и ломая показное сопротивление. Рывком сталкиваю нас лбами. Вторая рука уже сжимает влажную промежность, а ноготки Бриды болезненно впиваются в мои плечи. — Твоя мокрая девочка говорит об обратном.

— Пусти… — сипло слетает с ее губ, и девчонка пробегается по ним языком.

Утыкаюсь носом в беззащитную шею, вдыхая знакомый запах, что цитрусовой свежестью бьет прямо в мозг, а рот наполняет голодной слюной. Я словно одержим ее экзотическим ароматом, который сметает все установки в моей голове. Адреналин долбит по венам, напрочь лишая здравого рассудка. Отодвинув трусики, нежно прохожусь по влажным складочкам, и ее тело пробивает мелкая дрожь, а с губ слетает глухой стон. Не хочу ничего говорить. Желаю просто наслаждаться ей, смаковать каждый миллиметр ее сахарной плоти. Больше не отпущу. Ей придется принять это поражение, с достоинством или без. Плевать. Она — моя единственная возможность на спасение в этой гребаной жизни. Пальцами нащупываю тугой клитор и умело выкручиваю пульсирующую

горошинку. Брида сдерживает стоны, но судорожное дыхание, едва касающееся моей кожи, кричит громче обезумевшей самки медведя. Мои плечи стискивают маленькие руки. Выпрямляюсь и вглядываюсь в раскрасневшееся лицо Бриды. А получив порцию удовлетворения от закатившихся глазок, вновь припадаю к длинной шее девчонки и невесомо скольжу по ней носом, упиваясь ее чувственным трепетом. Ловкие пальцы проскальзывают во влажную щель, отчего Брида вздрагивает и снова пытается оттолкнуть меня. Раздраженно вобрав в себя воздух, выпускаю гулкое рычание и впиваюсь зубами ей в шею. Она всхлипывает и начинает извиваться в моих руках, пока я ненасытно оттягиваю нежную кожу и продвигаюсь вниз вдоль хрупкой ключицы, а за мной стелется дорожка ее томных стонов.

— Явор! — сдавленно выкрикивает Брида и ощутимо впивается в мои плечи, отодвигая вредную задницу назад.

— Блядь! — рявкаю на нее и, вскочив на ноги, сбрасываю мелкую на кровать. Достали ее фальшивые препирательства. — Какого хрена ты ломаешься? Ты ведь сама этого хочешь!

Нервно запускаю пальцы в волосы и взъерошиваю их.

— Прекрати на меня орать! Я приехала забрать документы, завтра я возвращаюсь в Италию! Навсегда! Это ты трахнешь и забудешь, а я нет! — горько усмехается моя девочка.

— Забыть? Это мне говорит та, что за две недели не ответила ни на один звонок? Ни сообщения, ни звонка от тебя! Нихера! А теперь ведешь себя как конченая сука!

— Да потому что отец не одобрил моего выбора! — Она рывком поднимается на ноги, чтобы буквально выплюнуть всю грязь мне в лицо. — Он едва услышал твое имя, взбесился в ту же секунду! Даже слушать меня не стал! И теперь я возвращаюсь в Италию! Потому что папа боится за меня! Ему страшно за то, что ты можешь сотворить со мной! — надорванный крик оглушает, словно меня на бешеной скорости переехал грузовик. Так вот в чем причина. Я не понравился ее папочке, а мелкая стерва не смогла пойти ему наперекор. — Прости, — поникший голос переходит на глухой шепот, — но я не могу…

— Что не можешь? — Хватаю предательницу за плечи и встряхиваю. — Не можешь жить с уголовником? С тем, у кого нет будущего? Так твой папаша тебе напел?!

— Явор, — пищит мелкая.

— Я думал, ты другая, Брида. Только вот оказалось, что ты такая же, как все. Трусиха, неспособная жить так, как этого хочется тебе и не следовать пути, что выбрал для тебя папочка! Знаешь, что, — сдавливаю ее впалые щеки большим и указательным пальцами, — иди ты к черту, Бриджида! А лучше катись к черту из моей головы!

Грубо отталкиваю девчонку и вырываюсь из номера, словно тигр, одичавший в заточении. Только вот сердце, кажется, раздирают острые кривые когти зверя, который все это время притворялся большеглазой ланью. Однако под красивой шкуркой скрывался всего лишь гадкий оскал фальши и обмана.

Эпилог

Бриджида

В ту злополучную ночь я безумно испугалась. Единственное, чего мне тогда хотелось — это забраться под могучее отцовское крыло, обнять, почувствовать себя в безопасности и больше никогда не выбираться из-под его защиты. Мне как воздух была необходима родительская поддержка. От нахлынувших эмоций я не смогла сдержаться и все ему рассказала.