Убей для меня
Шрифт:
– Мама зовет меня также.
– Да, об этом мне уже известно. Значит, вы с Талией друзья? – осторожно поинтересовалась она.
Люк и виду не подал, но сердце его заколотилось.
– Она гречанка.
– Да? И что, все греки Атланты знают друг друга?
Он выдавил улыбку:
– Да, как-то так. Это довольно большая община. Мой отец и его братья часто готовят для свадеб и других торжеств. Там можно познакомиться со многими людьми.
Сюзанна бросила ломтик огурца в салат:
– Скотт вообще-то не греческая фамилия.
–
– Хм. Меня удивляет, что ваша мама не делает попытки сосватать вас, - довольно непринужденно поинтересовалась она.
– Она попробовала, но ей пришлось сдаться. Мы с Талией друзья. Не более того.
Сюзанна повернулась к нему с салатницей в руке. Их взгляды встретились. В глазах Сюзанны читалась такая тоска, что Люку вдруг стало трудно дышать. Затем она резко опустила взгляд, прошла мимо него и поставила миску на стол. Он, с Дарлин на буксире, последовал за Сюзанной, но потом остановился и уставился на ее спину.
– Сюзанна.
– Мне лучше уйти. Чтобы вы спокойнее себя чувствовали, я переночую в палате нашей неизвестной. Там за дверью стоит охранник.
– Я бы чувствовал себя спокойнее, если бы вы посмотрели на меня.
Сюзанна не шелохнулась, поэтому Люк положил руки на ее плечи и нежно притянул к себе, пока она не повернулась, и ее взгляд не оказался на уровне его груди. Он молча ждал, пока она наконец не обратит на него внимание. И вдруг Люку показалось, что его ударили в живот. Ее глаза, которые обычно так мало выдавали, теперь, казалось, светились от эмоций. Он видел желание и интерес. Тоску и отказ. И, зная, что теперь все зависит от его следующего шага, он приложил руку к ее щеке, как это делал раньше. Сюзанна уткнулась лицом в его ладонь и глубоко вдохнула, словно пытаясь запомнить его запах.У Люка внутри все сжалось. Внезапно он понял, что никогда еще не хотел никого так сильно, как ее.
– Как давно это было, Сюзанна?
– хрипло спросил он.
– Что?
Хороший вопрос.
– Как давно кто-то касался тебя?
– Люк провел большим пальцем по ее щеке, чтобы показать, что он имел в виду. – Как давно тебя кто-то целовал в лоб?- Он почувствовал ее внутреннюю борьбу.
– Никто никогда не целовал меня в лоб, - наконец ответила Сюзанна. Эта фраза разбила ему сердце.
– Даже мама?
– Даже мама. Она не была сердечным человеком.
– Сюзанна, твой отец... – Люк не смог задать этот вопрос после всего того, что она пережила.
– Нет. Но он хотел. Я всегда это чувствовала. Однако он этого не сделал.
– Сюзанна нервно облизала губы.
– Я часто пряталась. Так я и нашла этот тайник за своим шкафом. Сначала я пряталась не от Саймона, а от отца.
Люку хотелось кричать. Швырнуть чем-нибудь о стену. Ее отец убит. По иронии судьбы, Саймон сделал это вместо него.
– Он тебя бил?
– Нет, чаще всего просто игнорировал. Будто меня вообще не было. Но иногда смотрел на меня очень странным
– А мама?
Сюзанна горько усмехнулась:
– Мама была прекрасной хозяйкой и содержала дом в стерильной чистоте. Чаще всего она не вмешивалась. Собственно говоря, она нас почти не замечала. Исключением был Саймон. Всегда один только Саймон. Когда он потерял ногу, все стало намного хуже. А когда отец выгнал его из дома и растрезвонил всем, что Саймон попал в аварию со смертельным исходом, мы ему поверили. И стало невыносимо…
– Почему?
– Мама была в истерике. Она кричала, что ненавидит нас, меня и Дэниела. Что лучше бы нам никогда не родиться. Что она хотела бы, чтобы мы умерли вместо Саймона.
О, Господи! Как же должен чувствовал себя ребенок, которому доводилось слышать такое?
– Значит, когда Саймон сотворил с тобой такое, сказать ты не могла.
Сюзанна отвела взгляд:
– Она знала.
– Что?
Она пожала плечами:
– Я не знаю откуда, но она знала. И обзывала меня. Называла шлюхой, которая провоцировала парней. Меня это совсем не удивило. Хотя на тот момент я не была еще ни на одном свидании.
– Это… жестоко, Сюзанна, - дрогнувшим голосом произнес Люк.
В конце концов, она подняла на него взгляд:
– Спасибо.
Спасибо. Мать сквозь пальцы смотрела на то, что ее собственный сын изнасиловал свою родную сестру. И теперь Сюзанна благодарила его за то, что он осуждал отношение к ней матери? Ему снова хотелось закричать, но он сдержался и поцеловал Сюзанну в лоб.
– Ты думаешь, что одинока, но это неправда. Ты думаешь, что ты единственная, кто сделал то, за что теперь стыдно, но это тоже неправда.
– Ты не сделал того, что сделала я, Люк.
– Откуда ты это знаешь? Я спал с женщинами, которых едва знал, и иногда просто потому, чтобы отвлечься от того, что видел днем. Только чтобы не быть одному, если проснусь в три часа ночи и больше не смогу уснуть. Мне тоже стыдно за это. Я хочу то, что есть у моих родителей, но я этого до сих пор не смог найти.
– Ты не понимаешь.–Сюзанна с неохотой отстранилась от него.
– И я надеюсь, что ты таким не будешь.
– Подожди. Не уходи. –Люк коснулся губами уголка ее рта.
– Не уходи.
– Он не шевелился, не дышал, его губы находились в паре миллиметров от ее губ.
Спустя какое-то время, которое показалось Люку вечностью, Сюзанна повернула голову. Всего лишь намек. Короткий взгляд. Но его оказалась достаточно.
Его губы аккуратно и нежно легли на ее губы. Наконец-то. Тихий жалобный стон положил конец ее напряжению. Ее руки скользнули вверх по его груди. Сюзанна обвила руками его шею и ответила на поцелуй. Ее рот оказался более мягким, податливым, горячим и сладким, чем Люк думал. А потом нежность испарилась, и он взял то, что хотел, поднял ее на руки и прижал к своему телу в том месте, где болело, пульсировало, и разрывало от тоски.