Убей меня нежно
Шрифт:
Эри, его прежняя подружка, высокая, крупная в кости, красивая русоволосая женщина, которая изобретала фасоны туфель, всегда казавшиеся мне похожими на корнуоллские пироги, ушла от Джейка к человеку, который работал в нефтяной компании и по полгода отсутствовал.
– А как у тебя?
– Что?
– Какие взрослые проблемы у тебя?
Я встала и потянула его, чтобы он тоже встал.
– Давай подумаем. Работа, которая сводит меня с ума. Боязнь мух, муравьев и всяких ползающих гадов. Неважное кровообращение. Ну, пойдем же, я замерзаю.
Мы и в самом деле поели
– Говорят, что первые несколько секунд знакомства являются самыми важными, – сказал он.
Я вспомнила Адама, как он смотрел на меня через дорогу, его голубые глаза обнимали меня. Сказала:
– Пойдем домой, – и резко поднялась из-за стола.
– А кофе не будешь?
– Дома можем приготовить.
Он воспринял это как любовный призыв, и в определенной мере так оно и было. Я хотела где-нибудь спрятаться – а где это лучше сделать, как не в постели, в его объятиях, в темноте, с закрытыми глазами, без всяких вопросов, без объяснений? Мы так хорошо изучили тела друг друга, что любовь казалась безымянной: просто обнаженная плоть к обнаженной плоти.
– Что, черт возьми, это такое? – сказал он после, когда мы, потные, лежали в кровати. Он держал в руках том «На вершине мира». Прошлой ночью, когда он еще был в Эдинбурге, я засунула книгу под подушку.
– Это? – Я старалась, чтобы мой голос звучал как обычно. – Кто-то на работе дал мне почитать. Сказали, прекрасно написанная книга.
Джейк пошелестел страницами. Я затаила дыхание. Вот. Фотографии. Он смотрел на фотографию Адама.
– Я и не предполагал, что тебе такое нравится.
– Да в общем-то нет, я, видимо, не буду ее читать.
– Нужно быть сумасшедшим, чтобы лазить по горам, – сказал Джейк. – Помнишь, сколько этих людей погибло в прошлом году в Гималаях?
– М-м-м.
– И все, чтобы постоять на вершине, а потом снова спускаться.
Я ничего не ответила.
На следующее утро выпал снег, но не так много, чтобы идти кататься с горы. Мы включили обогреватели, почитали воскресные газеты и выпили по нескольку чашек кофе. Я выучила, как попросить двухкомнатный номер по-французски, и научилась произносить «Janvier est le premier mois de l'annee» [5] и «fevrier est le deuxieme mois», [6] потом покопалась в накопившихся у меня технических журналах, а Джейк продолжал читать книгу об альпинистах. Он одолел уже почти половину.
5
Январь –
6
Февраль – второй месяц (фр.).
– Знаешь, тебе следует ее прочесть.
– Я собираюсь пробежаться по магазинам, купить чего-нибудь к ленчу. Хочешь спагетти?
– Мы вчера ели макароны. Давай сделаем настоящее жаркое. Я приготовлю, а ты помоешь посуду.
– Но ты никогда не занимался готовкой, – запротестовала я.
– Я меняюсь.
После ленча к нам заглянули Клайв и Гэйл. Они явно провели все утро в постели. Они просто светились, как всегда бывает после секса, и время от времени улыбались друг другу, словно знали что-то такое, чего нам знать было не дано. Они сказали, что собираются в кегельбан, и спросили, не пойдем ли мы тоже и не стоит ли пригласить Полин и Тома.
Таким образом, я провела день, катая тяжелые шары в сторону кегель и каждый раз промахиваясь. Все посмеялись вдоволь: Клайв и Гэйл – так как знали, что, как только это закончится, они отправятся прямо в кровать, Полин – потому, что планировала завести ребенка и не могла поверить, насколько изменилась ее жизнь, Том и Джейк – оттого, что были хорошими людьми, и было проще посмеяться со всеми, чем не смеяться вообще. И я смеялась, так как все от меня этого ожидали. У меня болела грудь. Ныло горло. От гулкого, ярко освещенного зала кружилась голова. Я смеялась до тех пор, пока на глазах не выступили слезы.
– Элис, – сказал Джейк именно в тот момент, когда я произнесла: «Джейк».
– Прости, говори ты, – сказала я.
– Нет, сначала ты.
Мы сидели на диване с кружками чая в руках в нескольких дюймах друг от друга. На улице было темно, шторы задернуты. Было очень тихо, так бывает, когда идет снег, который заглушает все звуки. На нем был старый пятнистый джемпер и выцветшие джинсы, ноги босые. Волосы взъерошены. Он очень внимательно смотрел на меня. Мне он нравился таким. Я набрала полную грудь воздуха.
– Я больше так не могу, Джейк.
Сначала выражение его лица не изменилось. Я заставила себя продолжать, глядя ему прямо в глаза, добрые карие глаза.
– Что?
Я взяла его ладонь, она безвольно покоилась у меня в руке.
– Я должна уйти от тебя.
Как я смогла это выговорить? Каждое слово было тяжелым, как кирпич. У Джейка стало такое лицо, словно я отвесила ему пощечину, ошеломленное и страдающее. Мне хотелось взять свои слова обратно, вернуться туда, где мы были мгновение назад, сидя на диване со своим чаем. Он ничего не сказал.
– Я встретила другого человека. Все это так… – Я замолчала.
– Что ты имеешь в виду? – Он смотрел на меня, словно через густую пелену тумана. – Что значит уйти? Ты хочешь сказать, что больше не хочешь быть со мной?
– Да.
Усилие, которое потребовалось, чтобы произнести это слово, было неимоверным. Я в изнеможении замолкла. Немо смотрела на него, все еще держа его руку, которая казалась безжизненной. Я не знала, как с ней быть.
– Кто он? – Его голос слегка дрогнул. Он прокашлялся. – Прости. Кого ты встретила?