Убей меня нежно
Шрифт:
А что мы теперь будем делать?
— Новый год будем встречать. Ты не забыла, что Новый год через три дня?
— Так скоро? Ой, правда, а я действительно забыла.
— Вот-вот. Знаешь, у тебя где лежат те две копии документов, что я Купцову носил?
Она принесла ему бумаги.
— Давай-ка мы их выбросим и забудем на время всю эту историю. Куда пойдем Новый год встречать? Пашка Соколов с женой зовут, хотят с тобой познакомиться, или можно к моей сестре двоюродной, там родственники уже в догадках теряются, с кем это я живу.
— Да, мои тоже звали, родственники
— Верю.
— Тогда давай к родственникам потом пойдем, первого или второго, а Новый год вдвоем встретим, конечно, если тебе со мной скучно не будет.
— Конечно, не будет, тут же еще Бейсик есть! Надя, ты что, я же пошутил!
— У меня от всех переживаний чувство юмора, кажется, пропало.
— Надя, я согласен с тобой Новый год встречать, ну их всех, этих родственников, а насчет приметы, так я не хочу с тобой только один год прожить, а дальше что?
— Вот об этом мы и поговорим в новогоднюю ночь. Так, дел у меня полно на эти три дня: продукты не куплены, квартира не убрана, а ты уж, будь, добр, достань завтра елку.
— Да я и не помню, когда елку покупал, елка же для маленьких.
— Ты что? А Бейсик? Он, знаешь, как любит шары снимать и по полу катать.
— Ну, раз коту развлечение, тогда обязательно достану.
После сцены с Маринкиным письмом Рубцов впал в какой-то ступор, вернувшись домой, он отказался от ужина и лег. Ленка начала было приставать к нему с разговорами, но он так на нее посмотрел, что она быстро отвязалась. Он ни о чем не думал, потом заснул. А утром оказалось, что он ничего не помнит про вчерашний вечер. Он помнит, как пришел за письмом, как включили свет, там была эта тетка, как ее, Надежда Николаевна, а потом он озверел, и дальше все как в тумане. Кто-то помешал ему ударить эту тетку. И что теперь будет?
Должно быть, ничего. Письмо? Какое письмо? Он сжег его еще вчера и, как выяснилось, зря, потому что никакой фамилии там не было. Пора уже ему успокоиться и твердо понять: НИКТО НИЧЕГО НЕ ДОКАЖЕТ. Все свидетели мертвы, он свободен.
В марте заканчиваются его три года обязательного срока работы молодым специалистом, тесть сказал, что устроит его на работу в аппарат, пока простым инспектором, но это только начало. Тоже, тянул три года, старый боров, все мялся, мялся, не нравился ему он, Рубцов, это ясно. Как будто самому Андрею вся эта семейка нравится!
Один пасынок, Колька, чего стоит! Такая сволочь растет, это не представить. А они ничего не замечают. Пятнадцатый год парню, а Ленка все его за младенца считает.
Он каждый вечер приходит или пьяный, или накуренный, а дед с бабкой, идиоты старые, все над ним квохчут, ах, мальчик болезненный, устает в школе очень. Ему-то, Андрею, наплевать, но и то как-то Ленке сказал, что забаловали парня совсем, как она тогда на него взвилась! У него, говорит, и так детство было тяжелое с таким папочкой, наследственность плохая. Так
И теща тоже хороша. Колька у нее деньги таскает, а она его покрывает. И вроде бы у него, Андрея, стал вещи без спроса брать, ох, поймать бы его на месте! Ничего, скоро Новый год, они все уедут на Колькины каникулы на дачу. Тесть не вмешивается в его жизнь, можно будет передохнуть.
Прошло несколько дней, Андрей вел себя незаметно, с этой теткой, Надеждой, старался не сталкиваться, она тоже вела себя тихо. Однажды он пришел домой как-то вечером и захотел послушать музыку. Ленка не выносила шума, поэтому даже пасынок слушал свой тяжелый рок в наушниках.
Свои наушники Андрей не нашел, сунулся в ящик поглубже и вдруг обнаружил, что нет и фотоаппарата. В этой семейке относились к нему по-свински, Ленка всячески им помыкала, но на день рождения дарила дорогие подарки, это единственное, что у него было своего в этом доме. Андрей жутко разозлился и вломился в Колькину комнату.
Тот сидел спиной к двери в наушниках, но своих, и делал вид, что Андрея не замечает.
— Ты фотоаппарат брал? А наушники?
Колька процедил сквозь зубы что-то вроде: «Пошел ты…» Андрей совершенно взбесился, сорвал с него наушники и рывком вместе со стулом повернул к себе.
— Ты куда фотоаппарат дел, гаденыш? — свистящим шепотом спросил Андрей и тут заметил, что Колька смотрит на него какими-то стеклянными глазами.
«Накололся! — мелькнуло у него в мозгу. — Продал мои вещи, достал наркоту и накололся».
Ленка вбежала в комнату, переваливаясь, удивленно моргая.
— Мама! — заорал вдруг Колька. — Мама, чего он пристает, не брал я его барахло, сам задевал куда-то, а сам вяжется, придурок.
Бешенство закипело внутри у Андрея, но где-то вдалеке он услышал скрип двери из комнаты тестя с тещей. Он сжал зубы так, что хрустнуло в скулах, огромным усилием воли взял себя в руки, отпустил пасынка и отвел от него ненавидящий взгляд.
Ленка стала причитать над сыном, и Андрей ждал, что она заметит странные Колькины глаза, ведь должна была не раз видеть такие глаза у своего первого мужа, но эта дура ничего не заметила. Когда в дверях появились тесть с тещей, инцидент был исчерпан.
Андрей пошел к себе, улегся на диван и стал думать, как бы выбрать удачный момент и сообщить Ленке, что ее сын — наркоман. Но потом его мысли приняли другой оборот, он представил, как на даче собирается компания подростков, и Колька с ними; как они все накололись, а Колька взял да и перебрал дозу. Много ли нужно парню пятнадцати лет? И никто никогда не узнает, откуда взялась такая большая доза. Дачу перепишут на Ленку, и еще одна проблема будет решена. С этими мыслями он заснул, полностью успокоившись. Андрей не знал, что когда он отвернулся от Кольки, тесть стоял в коридоре за дверью и успел перехватить его ненавидящий взгляд.