Убей меня нежно
Шрифт:
Однако тот не спешил выражать восторг при виде меня. Напротив, он, словно сопротивляясь чему-то, хрипло проговорил:
– Уходи… Быстрее уходи отсюда.
– Но почему? – на глаза наворачивались бессильные слезы. Не так я представляла его реакцию на нашу встречу! Но я не желала сдаваться и заговорила снова, упрямо начиная двигаться к нему: – Дэйкас, я знаю, что они с тобой сотворили! Но ты все равно был и всегда останешься моим любимым старшим братом, – при этих словах я подходила к нему, желая обнять столь дорогого для меня человека. – Пожалуйста,
И только приблизившись так близко, что огонь осветил замершую у окна фигуру, я внезапно начала понимать, почему же мне было запрещено видеться с братом.
Глава шестая
Огонёк свечи дрожал и трепетал в расширенных зрачках Дэйкаса. Ни у одного человека не могло быть таких пронзительных алых глаз, словно завешенных пеленой огня. Я замерла на миг, наконец, начиная осознавать, что мой брат теперь не человек, а смертельно опасный хищник, идеальная машина для убийства.
На какую-то секунду на лице вампира промелькнул отголосок внутренней борьбы, которую вели остатки человека в его душе с новоприобретенной сущностью, но когда он внезапно за одно смазанное движение оказался совсем близко ко мне, я поняла, что человек в нем проиграл.
– Остановись, это же я, Триана! – я успела выкрикнуть, прежде чем почувствовала его руки на своей шее.
При звуках знакомого имени брат на секунду словно очнулся и, осознав, что может натворить, с силой отшвырнул меня от себя. С грохотом пролетев через половину комнаты, я на полном ходу врезалась в массивное зеркало, стоявшее рядом с кроватью. Рука нещадно засаднила, по-видимому, сразу несколько осколков впились в кожу, от резкого удара вспышка боли пронзила тело, но я не замечала ничего. Все мое внимание было приковано к приближению голодного вампира, бывшего мне братом.
Отшвыривая попадающуюся на пути мебель, он неумолимо двигался ко мне.
Из последних сил я резко рванулась к двери, разумом сознавая, что не успеваю, все равно не успеваю ее отворить, как в этот момент она сама внезапно распахнулась, явив моему неверящему взору незнакомого вампира, явно разгневанного. За его спиной я успела заметить взволнованную Антию, заламывающую руки, и еще нескольких незнакомых вампиров, которые, мгновенно оценив ситуацию, ринулись усмирять разбушевавшегося Дэйкаса.
Остального я не увидела: незнакомец играючи, словно я была невесомой куклой, закинул меня к себе на плечо и понес из комнаты. Твердое тело, словно вылепленное из мышц, отталкивало, ощущать на себе чужие прикосновения было невыносимо, грудь распирали невыплаканные слезы, а сердце… Сердце безмолвствовало, и вот это ощущение было невыносимее всего. Я боялась, что отныне после этой встречи с братом так будет всегда.
Знакомая гостиная, в которой мы с Антией обычно проводили время, встретила привычной тишиной.
Сгрудив мое безвольное тело на кушетку, незнакомый спаситель повернулся и вышел, по-прежнему не произнеся и слова. Не прошло
Не было душевных и физических сил даже пошевелиться, словно я была лишь опустошенной оболочкой, лишенной эмоций и чувств.
Антия без слов устроилась напротив меня, мы молчали, не зная, что сказать друг другу, когда все и так было понятно. Спустя время вампирша, устав от тишины, первой нарушила тягостное молчание:
– Я бы даже не узнала, что с тобой, если бы тот слуга вовремя не поднял тревогу.
– Извини, если подвела тебя, – все, что я смогла ей ответить.
Она немного помолчала, прежде чем вдруг произнести:
– Я понимаю, почему ты так поступила. И, знаешь, в какой-то степени я тебе даже завидую.
Эти неожиданные слова сумели даже пробить ледяную броню моего равнодушия. Не сдержавшись, я подняла удивленный взгляд на собеседницу. Правильно его расценив, та неожиданно горько усмехнулась:
– Смешно звучит, да? Я завидую пленнице, простому человеку – слышала бы это Аннора! Она бы подняла меня на смех. Но это действительно так: я завидую вам обеим. Удивительно, но вы даже в чем-то похожи. Обе не боитесь идти наперекор чужим словам и запретам, не боитесь действовать. В то время как все, что делаю я, – лишь сижу да вожу карандашом по бумаге.
Я молчала, и она приняла это молчание за негласное одобрение продолжения.
– С самого детства я была послушной дочерью, не смевшей ослушаться отца или нянек. Аннора и Аларис сбегали из замка драться с дворовыми мальчишками, вечно ходили в синяках и не успевали отрабатывать наказания, а я была образцовым ребенком, которого всем ставили в пример. Я была младше, они не звали меня с собой, а когда повзрослела, то уже сама боялась прочувствовать на себе гнев отца или вызвать недовольство матери. Мне так хотелось нравиться всем! Жаль, но в мире вампиров это невозможно.
– Как и в мире людей, – эхом отозвалась я, постепенно возвращаясь в реальность. Не знаю, было ли это истинной целью откровений вампирши, но они действительно помогли мне опомниться. Да, мой последний оплот в этом странном страшном мире вампиров исчез. Но… это было лишь моей виной, я не могла винить того, кем стал Дэйкас, в произошедшем. Оставалось лишь выяснить, узнать, возможно ли, что спустя какое-то время, когда он перестанет столь остро испытывать голод, разум вернется к нему? Удастся ли его памяти воскреснуть? Смогу ли я принять того, кем он стал?
Но спросить все это у Антии я не успела. Распахнулись двери, и в гостиную влетела – иначе и не скажешь – холеная блондинка, излучающая довольство. Иризи. Я напряглась в ожидании нападок, и они не заставили себя долго ждать.
– Что ты устроила сейчас? Решила, наконец, окончить свое жалкое существование? Уж лучше тебе было погибнуть там, – она притворно вздохнула. – Представляю, что устроит Аннора, когда узнает.
– Уходи, Иризи, – вмешалась молчавшая до этого Антия. – Тебе здесь не рады.