Убей меня завтра
Шрифт:
Уолтер Мейпол прослужил тридцать лет в полиции Калифорнии и специализировался только на одном виде уголовных преступлений: на преступлениях организованных банд. Я знал, что у него самый лучший архив на мафию, а что в этом архиве не было написано, то он держал у себя в голове.
Разумеется, сейчас он был на пенсии, но преступники и преступления до сих пор оставались его хобби. Я не первый раз просил у него совета и помощи и хочу добавить, что не проходило и недели, чтобы к его услугам не прибегала бы калифорнийская полиция.
— Рад тебя видеть, Шелл, — с улыбкой сказал он. — Только, черт возьми,
— Гангстеры в Аризоне тоже не успокаиваются, несмотря на то, что существует Уолтер Мейпол, — улыбаясь ответил я, а потом добавил серьезно:
— Уолт, у меня небольшая проблема.
Он провел меня в свой небольшой кабинет. Одну сторону занимали окна, а три другие были заставлены шкафами и полками.
— Кто для тебя является проблемой? — спросил он.
— Есть человек, о котором я еще ничего не слышал, но лицо которого почему-то кажется мне знакомым, — начал я. — Я видел его сегодня на Вилле Восходящего Солнца, и у меня по спине сразу забегали мурашки. Я знаю, что я сталкивался с этим человеком.
— Опишите его мне, Шелл.
Я выложил ему все, что мог, о человеке, который сидел рядом с Бризантом в мэрии.
Уолт с минуту сидел молча, а потом покачал головой.
— Никогда не слышал о таком человеке, — сказал он.
— Подумайте, Уолт! Ведь я описал вам человека так, как он выглядит сегодня. А как он выглядел лет двадцать — тридцать назад, сказать трудно. Поскольку он показался мне знакомым, это может означать лишь то, что он не принадлежал к мелким сошкам. Он словно излучает зло, словно является воплощением зла и всего плохого, словно постоянно ищет свою новую жертву. Когда я его видел, он выглядел, как призрак, который всплывает из болота. Если я…
Уолт поднял голову и прищелкнул пальцами.
— Кажется, я знаю, кто это!
Он прошел к одному из шкафов, взял картотеку, полистал ее, а потом, вытащив досье, протянул мне несколько фото.
— У меня имеются четыре фотографии, — сказал он. — На первой ему девятнадцать лет, потом — тридцать шесть, пятьдесят и шестьдесят восемь. Последняя была сделана двадцать лет тому назад.
Я узнал его уже на второй фотографии. Это были те же глаза, от взгляда которых кровь застывала в жилах. На следующей фотографии был похож и мясистый нос, и опущенные вниз уголки рта.
— Да, это был он, мой человек, которого звали Диджиорно.
— Это Пит Лекки, сказал Уолт. — Я думал, что это чудовище давно умерло.
— Пит Лекки… — Не удивительно, что при виде его у меня заработали звонки второй сигнальной системы.
— Странно, — сказал Уолт. — Конечно, отсутствующий палец и шрам помогли мне вспомнить его, но решающую роль сыграли ваши слова о том, что он постоянно ищет свою новую жертву. Но Лекки вышел из обращения уже давно. Удалился, так сказать, от дел. Вас тогда и на свете не было еще, Шелл.
— Я знаю. И я вспоминаю о том, что я о нем слышал и читал. Лично я с ним, конечно, не встречался.
— Теперь и во мне всплывают воспоминания, Шелл. Я почти целый год охотился за ним, сразу после того, как стал полицейским детективом. Но я никогда и ни в чем не мог его уличить. И никто не мог его уличить в чем-либо предосудительном. Первая фотография, на которой он еще девятнадцатилетний юноша, была снята,
Уолтер замолчал. Казалось, что его мысли были где-то далеко-далеко, в минувших годах. Внезапно он оживленно посмотрел на меня и спросил:
— Но что, черт возьми, понадобилось Питу Лекки на Вилле?
— Именно это я и хотел бы знать, — ответил я.
Я взял досье на Пита Лекки и поподробнее ознакомился с ним. Он был женат и имел двух детей: сына Антонио и дочь Ангелику. Когда сыну исполнилось двадцать пять лет, он был застрелен патрульным полицейским. Коп, получив от него две пули в грудь, успел выпустить в него всю обойму. И полицейский, и молодой гангстер нашли свою смерть на одной из небольших улочек Сан-Франциско. Ангелика вышла замуж и вскоре порадовала сердце своего отца маленьким внуком, которого назвали Джузеппе, а два года спустя на свет появился Андреа, еще через год — Фелисса и еще через два года — Мария.
Муж Ангелики Лекки был мелкий мошенник по имени Массеро Кивано, посыльный в Коза Ностра. Но после десятилетнего брака ему удалось дослужиться до должности младшего босса в калифорнийской семье Коза Ностра.
Я закрыл досье.
Теперь все было ясно. Джузеппе было сейчас сорок шесть лет. Джузеппе — Джо Кивано.
Гангстером, который взлетел на воздух в воскресенье в Тусконе, был внук Пита Лекки.
Глава 6
Около девяти часов вечера я остановил свой «кадиллак» перед домом 2430 по Ист-Клередж-стрит. В доме горел свет. Я, разумеется, был начеку, когда выходил из машины и поднимался по ступеням ко входной двери. Но ничего подозрительного я обнаружить не смог.
Женщина, которая на мой звонок открыла дверь, с мягкой улыбкой посмотрела на меня, прислонилась к косяку двери и скрестила свои обнаженные руки под грудью, которая представляла собой величественное зрелище и находилась в постоянном движении.
— Добрый вечер! — сказал я через некоторое время. — Я ищу вдову Блессинг.
— Это я, — ответила она.
— Вы? Вы — миссис Блессинг? Вдова…
— Миссис Мари Блессинг. А вы кто будете?
— Меня зовут Шелл Скотт. Я хотел бы поговорить с вами относительно Джильберто Рейеса.
— Ах, вы по этому делу, — она казалась разочарованной. — Прошу вас, входите, мистер… Скотт.
— Охотно.
Она отступила на шаг, и, когда теперь свет упал на ее лицо, я смог получше ее рассмотреть. Вдова, или лучше сказать Мари Блессинг, не относилась к преобладающему большинству жителей Виллы Восходящего Солнца — ей было еще далеко до пятидесяти. С другой стороны, нельзя было ожидать, что ей меньше тридцати.
Я последовал за ней в гостиную и услышал странную музыку: дикую, нежную и приглушенную. Это была комбинация барабанов, арф и стиральных досок на фоне волшебных мелодий гаитянского происхождения.