Убей меня
Шрифт:
Выражение его лица остается невозмутимым, почти скучающим. Я испытываю какое-то внутреннее восхищение его безмолвным вызовом. Он просто стоит передо мной — олицетворение силы и власти. Темный лорд на троне мафии.
— Я не лгу. И ты можешь меня убить, но тогда ничего не узнаешь, правда? — эти глубокие карие глаза не отрываются от моих глаз, и меня начинает охватывать сомнение. Что если он говорит правду? Или, может, мне просто хочется поверить ему? Черт, ненавижу себя уже за то, что размышляю над этим. Почему я не могу просто пожать плечами и уйти? Именно так и следует поступить. Я не видела Анну больше тринадцати
— Это не ловушка, Уна. Просто услуга за услугу, — говорит он глубоким, приправленным едва уловимым акцентом голосом.
Я чуть дольше задерживаю на нем пристальный взгляд — ни один мускул не дрогнул на его лице, и я успокаиваюсь. Думаю, он говорит правду. Я отступаю к столу, опираюсь руками о столешницу, откидываюсь назад и ворчу: — Гребаная мафия к вашим услугам.
Дерьмо. Не нравится мне все это. Я непрошибаема, но сейчас такое чувство, будто собственноручно разрываю себе грудную клетку, позволяя Неро воткнуть клинок в мое бьющееся сердце. Стоя к нему спиной, я бросаю взгляд через плечо и спрашиваю: — Чего ты хочешь?
Он улыбается и выпускает губами длинную струйку дыма. Я сейчас как голодный лев, которого медленно заманивают в ловушку. Войдя в нее ради предложенной наживки, я рискую оказаться взаперти. Анна, как кусок мяса, которым Неро размахивает передо мной, понимая, что я готова войти в клетку. Не смогу устоять. Видимо, у каждого есть свои слабости. Даже у меня.
— Все просто. Мне нужна твоя помощь в уничтожении моих врагов.
Он говорит, что все просто. Но мне известно о его выходках за последние две недели, прошедшие с того дня, как я убила Лоренцо. Оказывается, Неро — этакий плохиш в мафиозных кругах, а учитывая жестокость мафии, данный факт кое-что значит. Совершенно ясно, что он участвовал в найме Поцелуя Смерти, чтобы вывести из игры собственного брата. Мало кто об этом знает. Тогда естественно, что Арнальдо назначил его капо, и теперь настал его звездный час воздать всем по заслугам. Для итальянцев честь семьи дороже всего. Убийство Неро не принесет никакой пользы. Он безжалостный ублюдок, но мне и так это было известно. Я раскусила его с первого взгляда. Тем не менее, обезглавить основного преемника Лоренцо — это чересчур и, скорее всего, не послужит укреплению команды и утверждению лидерской позиции. У Неро Верди есть враги — те еще твари, покруче его самого. У меня нет желания, чтобы они стали и моими тоже.
Повернувшись к нему лицом, я расправляю плечи и склоняю голову набок.
— Слышала, у тебя много врагов, капо. Из-за убийства собственного брата ради трона, — я цокаю языком. — Скверная история. Особенно, если учесть, как вы, итальянцы, цените семью.
Губы Неро изгибаются в улыбке, и сигаретный дым клубится вокруг его лица, делая похожим на самого дьявола.
— Ха, но вот вопрос: насколько ты ценишь свою семью, Morte? — он подчеркивает это слово, мурлыча его, словно какое-то ласковое прозвище.
Внутренне ощетинившись от его слов, я стискиваю зубы.
— Что за работа?
Он подходит и, достав из внутреннего кармана лист бумаги, протягивает его мне. Я беру бумагу, а Неро разваливается в кресле за столом. Развернув сложенный листок, я вижу четыре имени, написанные друг под другом.
Марко
Бернардо Каро
Габриэль Лама
Финенган О`Хара
Три из них мне знакомы, причем двое — далеко не уличные крысы. Бернардо Каро — один из нью-йоркских капо, а Финненган О`Хара … ну, он везде и всюду. На его жизнь уже несколько раз покушались. В уме я уже начинаю просчитывать, какие связи подключить, как подобраться, кто будет первым … и медленно перевожу взгляд с записки на Неро. Он наблюдает за мной, подпирая голову согнутой в локте рукой и постукивая указательным пальцем по нижней губе. Я складываю лист и возвращаю ему. — Я не смогу убрать так много людей, связанных друг с другом.
Трое из этих парней итальянцы. Это вызовет много подозрений, а в таком деле лишнее внимание не сулит ничего хорошего. Он пожимает плечами и, обхватив губами сигарету, делает затяжку. Кончик сигареты вспыхивает ярко-красным огоньком, и Неро бросает на меня мрачный взгляд.
— Тогда удачи тебе в поисках сестры, — говорит он, выдыхая дым.
Я сжимаю кулаки с такой силой, что ногти до крови впиваются в ладони, и рычу:
— Ты не понимаешь! Я работаю так, чтобы сохранялся незримый баланс. К своей работе отношусь беспристрастно, поэтому и имею нечто вроде дипломатической неприкосновенности в криминальных кругах.
Он глубоко затягивается и потирает заросший щетиной подбородок.
— Если я возьмусь за это, то мое имя не должно фигурировать. Это негативно скажется на деле. — Не говоря уже о том, что если кто-то заподозрит во мне угрозу или то, что я приняла чью-то конкретную сторону, на меня будет открыта охота. И чтобы спастись, у меня не останется другого выбора, кроме как вернуться в Россию. И, скорее всего, я никогда не найду Анну.
Он качает головой.
— Мне нужно, чтобы никто не подумал на меня. Это должна сделать ты, а я — остаться не при делах.
— Какое это имеет значение? Кто-то ведь должен был меня нанять.
Он ухмыляется.
— Будет правдоподобная отмазка.
Это самоубийство, но удивительно, на что способен человек ради достижения заветной цели. Всю жизнь я была одинока, словно на необитаемом острове, окруженном настолько глубокими и темными водами, что переплыть их не было никакой надежды. Но Анна … она может пройти по воде. Мои ограничения на нее не распространяются — ну, по крайней мере, на ту, какой я ее представляю. Кто знает, как она, и что с ней сейчас. — Если я соглашусь, мне потребуется время, — с неохотой говорю я.
— У меня оно имеется, — один уголок его рта приподнимается. — Плачу по три за каждого. Плюс твоя сестра. Ты не берешься за другую работу, пока не закончишь эту. И ты будешь жить у меня.
Господи, похоже, он богаче, чем я думала. Стоп. Что?
Прищурившись, я склоняю голову.
— Да, но этого не будет. Я не уживаюсь с людьми.
Он ухмыляется.
— А людей и не будет. Только я. У меня пентхаус в городе.
Я свирепо сверкаю на него глазами.
— Зачем? У меня в городе есть квартира. Уверена, ты понимаешь: моя сестра — это достаточный стимул, чтобы ты мог мне доверять.