Убейте льва
Шрифт:
— Очень сожалею, но такова формальность, обязательная для всех лиц, кои обращаются к сеньору президенту.
— Позавчера я беседовал с ним без всяких формальностей.
Стражник нимало не смущается:
— Тогда были получены указания. Теперь их нет. — Протягивает ему перо: — Будьте любезны…
Куснирас, побледнев, резко чертит: «Куснирас. Воздушные силы». Вырывает из блокнота листок и подает стражнику. Последний встает и говорит:
— Садитесь, я передам ваше ходатайство.
С этими словами он выходит из помещения. Взбешенный Куснирас, вместо
В зловонном дыму сигар, среди взрывов хохота своих друзей и под стук костяшек домино Бестиунхитран читает записку Куснираса. Стражник, парализованный почтительностью и раболепием, стоит полусогнувшись рядом в ожидании слов, которые должны слететь с губ хозяина. Мордона, Дубинда — глава парламентского большинства и Чучо Сарданапало — министр народного благосостояния сидят в креслах, посланных китайской императрицей в дар королю Кристобалю на Гаити и попавших по ошибке на Пончику, и гогочут, рассказывая друг другу анекдоты.
— Скажи, что я приму его, — говорит Бестиунхитран. — Пусть подождет.
Стражник, непрерывно кланяясь, удаляется. Хохот мгновенно стихает. Сарданапало говорит Бестиунхитрану:
— Ты слышал анекдотец про обезьяну, которая не захотела хлеба с сыром?
Бестиунхитран затягивается сигарой, прихвостни молчат в ожидании его ответа.
— Нет, я слышал другой, получше. Про молодчика, который не знал, кем он хочет стать, вице-адмиралом или президентом.
— Расскажи! — просит его Дубинда. Он горит желанием услышать анекдот из уст Бестиунхитрана, чтобы потом всюду его повторять, приговаривая: «Это мне рассказал Мануэль».
— Секрет! — говорит Бестиунхитран и снова затягивается сигарой.
Остальные молча смотрят на него, соображая, не сунули ли они нос не в свое дело.
Часы бьют десять, потом одиннадцать; Куснирас сидит в приемной, глядя, как стражник клюет носом и вздрагивает. В десять, в одиннадцать Подхалуса сидит в автомобиле и скучает. В одиннадцать тридцать из коридора слышится веселый говор уходящих гостей, с лестницы доносится неестественно громкий хохот — после слов хозяина, затем хлопает дверь, стрекочут моторы автомобилей в заднем патио.
Нетерпение Куснираса погасло или, лучше сказать, обратилось в еле сдерживаемую ярость, которая должна найти выход. Он равнодушен и безучастен к тому, что посетители наконец уходят. Смотрит, как стражник просыпается, вскакивает, успокаивается, зевает, встает, потягиваясь, выходит и скоро возвращается. Выражение его лица вполне соответствует смыслу слов:
— Сеньор президент выехал по неотложному делу. Просил передать, чтобы вы пришли завтра в двенадцать дня.
Куснирас встает, бросает недокуренную сигарету в пепельницу, пронзает взглядом стражника, берет шляпу и удаляется.
Глава XIII. День, когда взрывали Дворец
По возвращении домой Куснирас прежде всего звонит Ангеле по телефону. Опасаясь
— Сорвалось, — говорит он.
— Очень рада, — говорит она.
Куснирас вешает трубку.
Большую часть ночи он проводит в трудах. Вместе с Подхалусой монтирует бомбу. Вытаскивает взрывчатку из коробки с принадлежностями для гольфа, капсулы из дорожной аптечки, магнезию из шляпной коробки, один взрывной механизм из фотоаппарата и другой из будильника.
Расположившись за обеденным столом, он с ловкостью хирурга превращает термос в бомбу, начиняя его всеми этими вещами с помощью Подхалусы.
Бомба весьма проста в употреблении и может взрываться разными способами, в зависимости от условий. Для нее заготовлены два взрывных механизма: один часовой, другой пружинный. В первом случае для взрывного устройства приспособлен будильник: его молоточек бьет в намеченный час по капсуле и разбивает стекло. Содержимое капсулы вступает в реакцию с окисью магния, вспыхивает легкое пламя, а потом взрывается динамит, находящийся на дне термоса. Во втором случае главной частью взрывного устройства служит спиральная пружина с иглой на нижнем конце: при надавливании на головку пружина сжимается, игла прокалывает капсулу, и получается описанный выше эффект.
К четырем утра бомба уже сделана и тщательно проверена; Куснирас прячет ее вместе с обоими механизмами в портфель, запирает его на замок, зевает и, оставив Подхалусу заметать следы военных приготовлений, идет в свою спальню, где на кровати распласталась его шелковая пижама.
Вдова полковника Эпигменио Давнохи, пришедшая узнать о причинах задержки пенсии, разобиженный чем-то министр, торговец испанскими сардинами и потерявший терпение заимодавец ждут вместе с Куснирасом аудиенции в приемной.
Элегантный и нервничающий Куснирас с револьвером под мышкой и с полным динамита портфелем курит одну «English oval» за другой. Стражник выходит и входит, сыплет объяснениями и обещаниями, но аудиенция не начинается.
— Сеньор президент через минуту вас примет, сеньора, вы пришли первая.
На часах половина второго.
И тут, словно три ворона, в черных костюмах, торжественные и преисполненные неоправданных надежд, в зал входят умеренные: Благодилья, Пиетон и сеньор Де-ла-Неплохес. При виде Куснираса они столбенеют, но тотчас берут себя в руки. Идут через зал, глядя прямо перед собой, с поднятым носом, будто ловят свежий воздух над смрадом. Останавливаются у стола стражника и говорят:
— Мы — Умеренная партия. Желаем видеть сеньора президента республики.
Стражник подпрыгивает, краснеет, улыбается, потеет и говорит:
— Проходите, пожалуйста.
И они, все четверо, удаляются в направлении личного кабинета, не удостоив взглядом вдову, лепечущую: «Разве сейчас не моя очередь?», не заметив, как свирепеет заимодавец, как розовеет разобиженный министр, как покорно вздыхает торговец сардинами, как встает Куснирас и идет вслед за ними с портфелем в руках.