Убежать от любви

Спрингер Дженис

— Это что же ты ей купил? — насмешливо спросил кто-то из постоянных посетителей. — Поношенное платье в секонд-хенде?

Раздался дружный смех. Линдси здесь все уже знали и любили. Она никогда не грубила, но умела отшить назойливых клиентов так ловко, что те потом чувствовали себя страшно виноватыми. И конечно же за нее, как и за Берту с Салли, всегда готовы были заступиться.

Эрл пришел в себя, услышав иронический оклик. Его ноздри раздувались от ярости, а глаза налились кровью, однако говорить тише он не стал.

— Когда же

ты повзрослеешь, Линдси? Тебе ведь уже двадцать пять! Давно не девочка! А ведешь себя… Мне противно смотреть, в кого ты превратилась. Зря я тебя так избаловал.

— Не позорь меня перед людьми, — попросила Линдси. — Если хочешь поговорить, давай встретимся у меня дома.

— Еще чего не хватало! Знаю я, где ты живешь. Ноги моей не будет в твоем так называемом доме!

Она устало вздохнула и поискала взглядом Клиффа. Тот сочувственно покачал головой и развел руками, показывая, что ничего не может сделать.

— Уходи, папа. Я все равно не стану сейчас с тобой разговаривать.

Эрл поднялся и пристально посмотрел на Линдси, будто хотел загипнотизировать ее взглядом.

— Какая же ты дура, Линдси. Мне стыдно за тебя! Работаешь в этом вертепе, общаешься с… — он кинул взгляд в сторону Клиффа, — отребьем! Но скоро этому придет конец! Если нужно будет, я запру тебя в комнате, и ты будешь сидеть там до конца своих дней. Это я, Эрл Фэлкон, тебе обещаю!

Сказав все это, он направился к выходу. Линдси прикусила язык, чтобы не крикнуть ему вслед, как она устала и от него, и от его тирании. Когда Эрл скрылся за дверью бара, она обернулась и увидела, что на нее изумленно смотрят все посетители, а также Салли, Берта и даже бармен. Когда она проходила мимо столиков, то слышала, о чем шушукаются клиенты. Все они повторяли одно имя: Эрл Фэлкон.

Линдси скрылась за перегородкой, уселась за письменный стол и тупо уставилась на книгу расходов и доходов. Салли и Берта не заставили себя долго ждать. Они остановились напротив нее, но ни слова не сказали. Либо у них пропал дар речи, либо…

— Это был тот самый… Эрл Фэлкон? — Берта не выдержала первой.

— К сожалению, да, — вздохнула Линдси и с тоской взглянула на настенные часы — до конца смены было еще очень далеко.

— И ты его дочь? — уточнила Салли.

Линдси развела руками:

— Поверьте, я сама этому не рада.

Девушки переглянулись. Видно было, что они просто боятся ляпнуть что-нибудь не то. Линдси сердито фыркнула.

— Прекратите вести себя так, словно я ваша начальница, а вы подчиненные. Да, мне не повезло и я родилась в могущественной и богатой семейке. Вы и представить не можете, сколько раз я об этом жалела!

— Так Джоули знал о том, что ты…

— Нет, разумеется! Я не кричу на каждом углу о том, кто я такая.

— Но зачем тебе работать официанткой? — удивилась Салли еще больше. — У тебя же, наверное, денег куры не клюют.

— А вот здесь ты ошибаешься, — горько усмехнулась Линдси. — Отец лишил меня всего, когда узнал, что я не

хочу жить по его правилам. Именно поэтому я уехала из родного города, нашла работу и сняла квартиру. У меня нет сбережений, нет счета в банке, нет вообще ничего! Я зарабатываю столько же, сколько и вы. Мне так же, как и вам, приходится экономить, чтобы свести концы с концами.

Берта недоверчиво посмотрела на нее и спросила:

— Но чем же ты не угодила своему папаше, если он фактически перекрыл тебе кислород? Ведь, судя по его выкрикам, он очень хочет, чтобы ты вернулась домой.

— Вам бы понравилось, если бы за вас решали абсолютно все?! — вскричала Линдси, чувствуя, что вот-вот зальется слезами. — Представьте, что вы не можете носить одежду, которая вам нравится, не имеете права встречаться с парнями, к которым по причине их простого происхождения неодобрительно относится ваш отец. Вы не можете сами выбирать друзей. Вы живете по расписанию. И даже мужа вам подсовывает отец! Если вас все это устроило бы, я с удовольствием поменяюсь с вами местами хоть сейчас! Я хочу жить своей жизнью и делать то, что хочу! Мне нравится зарабатывать деньги своим трудом и не бояться неодобрения папочки. Не знаю, может быть, богатство и счастье, но для меня оно — проклятие!

Последние слова Линдси произнесла сквозь слезы. Она закрыла лицо руками и зарыдала. Через мгновение Салли и Берта уже обнимали ее.

— Перестань, мы все понимаем.

— Кому бы понравилась такая жизнь?

— Ты ведь очень хорошая! Не заносчивая и не боишься работы.

— Да если бы все богачи были такими, как ты!

Линдси покачала головой, не веря своим ушам. Неужели они говорят все это искренне? Всю жизнь она сталкивалась с насмешливым пренебрежением к себе и к своим поступкам. Линдси постоянно слышала фразу: «Она ведет себя так только потому, что у нее слишком много денег». Никто не воспринимал ее всерьез, а ведь отец прав: она давно уже не ребенок.

— Вы… вы действительно так считаете? — робко спросила она, глотая слезы.

Берта и Салли заулыбались.

— Да будь ты хоть английской королевой, дело ведь не в статусе. Ты хороший человек, а это главное.

— Не возражаете, если я уведу ее? — услышали они мужской голос и оглянулись.

— Клифф, я не могу уйти, сегодня столько работы…

— Перестань, — сказала Берта. — До работы ли тебе теперь? Прости, Линдси, но, как бы мы к тебе ни относились, вряд ли ты сможешь здесь остаться.

— Почему?

— Да ты только подумай: завтра полгорода сбежится поглазеть на дочку миллионера, которая разносит пиво, — мрачно пояснила Берта. — Представляешь, что здесь будет твориться? Тебе покоя не дадут.

— Она права, — кивнул Клифф. — Тебе больше нельзя здесь оставаться.

Линдси изо всех сил ударила кулаком о стену.

— Опять он все испортил! Мой отец упорно добивается, чтобы я его возненавидела! Неужели я всегда буду прятаться от него, убегать, скрываться?