Убежище тени
Шрифт:
Невидимая волна разошлась во все стороны от нее: предметы и мебель в ее крошечном доме задребезжали. На стенах и окнах осел конденсат. Здесь, наедине с собой, она могла дать волю Воде. Но не там. Не перед всеми.
Когда волна прошла, она открыла глаза и огляделась. Лампа стояла на столе с прошлой ночи. От вида почерневшего, мертвого фитиля странный холодок пробежал у нее по коже. Малайка права, сказала она себе. Огонь в билетной будке и был тем огнем, который она видела во время гадания. А странная тень… Что ж, Мал с ее скоростью пантеры походила
«Но тень в твоем видении менялась, – прошептал ее разум. – У той тени не было твердой формы».
Она встряхнула головой, отказываясь прислушиваться к сомнениям. Оли и правда нуждался в их помощи. Если бы они не поспешили, он мог серьезно пострадать. Связь с ее видением была очевидна.
День еще не закончился, но лишь тонкие лучики света проникали сквозь задернутые занавески на окнах. Внезапно темнота начала ее тревожить. В темноте пряталось неизвестное. Темнота рождала нежеланные перемены.
Хэрроу присела на корточки и зашарила по полу руками в поисках коробка со спичками, который уронила прошлой ночью. Найдя его наконец под столом, она открыла его, зажгла спичку и поднесла к лампе.
Стоя у стола, она смотрела на крошечное мерцающее пламя, от которого распространялся успокаивающий оранжевый свет. Огонек во тьме.
Опасности удалось избежать. Они спасли того, кто попал в беду, Сализар прогнал толпу, и теперь они уедут из Бейрстада. Так почему она все еще ощущала ужас? Почему ее сердце продолжало бешено биться, а кровь стыла в жилах?
Почему ей казалось, что над ней нависает тень?
Глава 2
Солнце проникало ему под веки, пока он постепенно приходил в себя. Инстинкты подсказывали, что надо осмотреться вокруг в поисках возможных угроз. Но сначала он должен попытаться открыть глаза. Он медленно осознавал свое тело – и вместе с осознанием приходила боль. Болело все.
Наконец он приоткрыл глаза, но тут же закрыл из-за слепящего солнца. Он попробовал снова, щурясь на ярком свету, и увидел синеву. Чистое безоблачное небо.
Сражаясь с одолевшей его слабостью, он повернул голову набок. Земля вокруг была сухой и потрескавшейся. Вдалеке боролся за жизнь одинокий чахлый куст.
Где-то закричала птица, и он снова посмотрел на небо. Над ним кружили стервятники, ждущие момента, когда их добыча ослабнет достаточно, чтобы наброситься на нее. Интересно, подумал он, что за несчастное создание бросили здесь умирать?
Но затем он понял: «несчастное создание» – это он.
Он не собирался становиться едой для падальщиков, но когда попытался пошевелиться, обнаружил, что это мучительно сложно. После всего, через что он прошел, он не собирался беспомощно лежать здесь, сдавшись на милость смерти…
…Но через что именно он прошел?
Волна холодного осознания пробежала по телу. Единственным его воспоминанием было то, как он только что пришел в себя, пытаясь открыть глаза, слишком слабый,
Он не помнил даже собственного имени.
Бремя плоти было чуждо для него – в этом он не сомневался. Синее небо, потрескавшаяся земля, парящие птицы – это он хорошо знал. Но ужасная слабость, ощущение, что привязан к увядающему мешку костей и кожи…
Это он ощущал впервые.
Во всяком случае, кем бы он ни был раньше, он явно не привык легко сдаваться: несмотря на безнадежность ситуации, он заставил себя перекатиться на сторону. И изо всех сил оттолкнувшись от земли руками, заставил себя приподняться.
Слева от него, насколько хватало глаз, простиралась пустыня. Справа возвышалась скала. У ее подножья росли несколько чахлых кустов и пучков травы.
У ее подножья… лежала тень.
Сосредоточившись на цели, он пополз по раскаленной пыльной дороге к этому убежищу. И вдруг понял, что обнажен. Ну конечно. Осознание своей наготы, желание прикрыть ее одеждой… Эти ощущения тоже казались новыми.
Унизительными.
Холодная ярость охватила его: захотелось уничтожить того неизвестного врага, из-за которого он оказался в таком положении.
Но пока он заставил себя успокоиться и сконцентрироваться на более важной цели: выживании. Царапая когтями жесткую землю, он подтягивал свое тело все дальше, дюйм за дюймом, пока наконец не достиг цели.
Спрятавшись от солнца, он упал в изнеможении, проклиная странную тюрьму из плоти и свою жалкую слабость. Когда-то он был могущественным. Непобедимым.
А теперь он стал ничем и мог лишь лежать и надеяться, что не почувствует ничего, когда стервятники начнут его пожирать.
С этой мрачной мыслью он провалился в забытье.
Глубоко в Южных Землях, во владениях Королевы Огня, человек по имени Крагар вел небольшую группу через раскаленную пустыню.
Три всадника ехали на уставших лошадях, окружив телегу, которую тащил верблюд. Их двухдневное путешествие в ближайшую деревню оказалось удачным, и они набрали там припасов для предстоящего пути. Их лица загорели под палящим солнцем до насыщенно-коричневого оттенка – кроме Анзо, лицо которого всегда было красным и шелушилось, как бы он ни закрывал его от солнечных лучей. Все испытывали жажду, даже верблюд, но Крагар продолжал вести их дальше. Он знал: они уже недалеко от лагеря, и в любом случае поблизости нет воды.
Солнце – ярко-оранжевый шар – клонилось к закату. Как только оно исчезнет за горизонтом, температура резко упадет, и тогда нехватка воды перестанет быть единственной проблемой. Высоко над ними по темнеющему небу кружили стервятники: только их крики нарушали пустынную тишину.
Впереди над плоской землей возвышалась скала. К вершине вел единственный путь – узкая тропка, взбирающаяся между камнями. Оставалось только подняться по ней, и они достигнут лагеря. Крагар надеялся, что, если все пройдет хорошо, они окажутся там к ночи.