Убежище
Шрифт:
— Значит, книга все еще в Мосуле?
— Нет, она в Турции. — Он помолчал, следя за ее реакцией, затем продолжил: — Как раз сейчас я еду туда, собираясь привезти их в Бейрут. Поедемте со мной. В самолете я вам все расскажу.
Миа совершенно растерялась.
Кирквуд внушал ей не больше доверия, чем Корбен. Одна она думала лишь о том, чтобы освободить Эвелин. Если книга, с помощью которой можно выкупить ее мать, действительно находится в Турции, Миа должна всеми силами постараться добыть ее. Вместе с тем предложение Кирквуда вызвало у нее сильную тревогу.
— Не могу же
— Миа, послушайте меня! Есть проблемы, о которых вы даже не подозреваете.
— Например? — сердито поинтересовалась она.
Он тяжело вздохнул.
— Вы меня простите, но вчера вечером я был с вами не вполне откровенным. После того как вы упомянули про хакима, мне удалось достать его досье. — Его голос звучал по-настоящему встревоженно. — Так вот, он действительно работает над тем, о чем мы с вами вчера говорили.
Она недоверчиво уставилась на него.
— Эксперименты хакима… — Она заранее знала его ответ.
Кирквуд мрачно кивнул:
— Да, они интересуются именно их результатами.
Она не знала, что и думать, но одно поняла твердо: Корбену верить нельзя. Что касается Кирквуда, с ним по-прежнему не все понятно, но у нее не оставалось выбора, пришлось рискнуть.
— А что же я скажу агенту? — Она махнула в сторону выхода.
— Ничего.
— Но он торчит здесь, охраняет меня. Он не выпустит меня с вами, пока не получит разрешение Джима. — Она с трудом заставила себя произнести имя Корбена.
Кирквуд немного подумал.
— В расположенный рядом с отелем ресторан можно попасть из вестибюля, но у него есть еще отдельный вход, дальше по улице. Им приходится пользоваться одной кухней. Снаружи меня ждет машина. Возвращайтесь к себе в номер, заберите паспорт и что вам нужно из вещей, спуститесь по лестнице в ресторан и выйдите через те двери. Я буду ждать вас в машине за углом.
Она собиралась уйти, но Кирквуд придержал ее за руку.
— Пожалуйста, Миа, доверьтесь мне. Не настораживайте Джима, пока мы не получим книгу. Я не хочу, чтобы другие помешали нам использовать ее для вызволения Эвелин.
Миа внимательно взглянула в его глаза и прочла в них глубокую искренность. Или он говорил правду, или был законченным лгуном.
Так или иначе, вскоре она это узнает.
Миа кивнула ему и быстро вернулась к лифту.
Кирквуд с волнением смотрел ей вслед. Он бросился в омуте головой. Возврата нет.
Посмотрев на часы, он решил осуществить заранее продуманные меры предосторожности. Кирквуд вынул мобильник и соединился со скаутом в Ираке, первым обратившим их внимание на находки Абу Барзана.
Ему можно доверять. Долгие годы сотрудничества, два успешно пройденных теста на правдивость и солидное вознаграждение доказывали это.
Он не рискнул позвонить самому Абу Барзану. Если именно Корбен пытался перебить у него книгу, значит, он и его коллеги знают про Абу Барзана, засекли номер его мобильника и наверняка отслеживают все звонки. А Кирквуд пока не хотел обнаруживать перед ними свой интерес.
Скаут ответил почти сразу. Кирквуд велел ему связаться с Абу Барзаном и назначить новое место встречи, попросив сделать это быстро и говорить с ним коротко. Но главное — не испугать Абу Барзана. Затем скаут должен перезвонить
Выключив мобильник, Кирквуд подхватил кейс, рюкзак и направился к выходу.
Глава 53
В пятидесяти милях восточнее Бейрута Корбен, лежа на узкой кровати, осматривал ослепительно белые стены и потолок. В лишенной окон камере трудно было представить, какое сейчас время дня. Но он практически не спал, и, по его прикидкам, с тех пор, как после разговора с хакимом его бросили на дно кузова и куда-то повезли, прошло не больше нескольких часов.
Теперь он хорошо представлял, что значит оказаться во власти этого изверга, и думал об Эвелин. Может быть, она где-то рядом, но кто знает, что с ней, увидит ли она когда-нибудь снова белый свет.
Мозг его напряженно работал, обрабатывая отдельные картины и впечатления последних часов, и постепенно все встало на свои места. Он находился на севере Ливана или в Сирии, причем в каком-то городе. Но скорее в Сирии. Произношение рябого и его сообщников четко указывало на их национальность. Хотя сам Корбен владел арабским не вполне хорошо, он легко определял по акценту ливанцев, иракцев, жителей Аравии, сирийцев и палестинцев. Проделанный на машине путь подтверждал его предположения, во всяком случае, тот отрезок, когда он пребывал в сознании. Они явно двигались по горной дороге, поскольку то ныряли вверх, то преодолевали крутые подъемы, постоянно петляя. Потом остановились, и до него донеслись обрывки разговора — наверняка именно тогда они и пересекли границу. Затем опять ехали по крутой извилистой дороге к какому-то городу, который давал о себе знать нарастающими завываниями муэдзинов, сливающимися в оглушительную какофонию.
Должно быть, это Дамаск.
Он разозлился. Ведь тогда, в 2003 году, он сразу подумал о Дамаске. Когда еще по горячим следам пытался вычислить, где мог скрыться хаким. Именно в Сирию сбежали многие сообщники Саддама, спасаясь от преследования американцев. Несмотря на глубокую давнюю вражду между обеими странами, текущая обстановка и общие цели помогали заклятым врагам находить причины для оказания помощи друг другу.
Но, по мнению Корбена, хаким должен был выбрать именно эту страну вовсе не по политическим соображениям. Его привлекла в Сирию уверенность найти там таких же надежных покровителей, как в Ираке, предоставивших ему все необходимое и бесперебойно снабжающих «расходным материалом», то есть людьми для его опытов. А в случае каких-либо осложнений — или перспектив — вроде возникших в последние дни он всегда может рассчитывать на помощь банды профессиональных киллеров.
Стоило ему подумать о них, как щелкнул замок, и дверь открылась. На пороге камеры появился хаким. С ним были рябой вожак, Омар, и еще два вооруженных негодяя.
— Вам пора звонить на службу, — объявил хаким. По его знаку Омар достал мобильник Корбена и вставил сим-карту. — Выясните точные координаты иракского торговца, — продолжил он, предостерегающе подняв палец. — И помните, всего тридцать секунд, не больше.
Корбен, по-прежнему в одних только трусах, встал и позвонил Ольшански. Кажется, в посольстве никто не заметил его отсутствия. Впрочем, как же иначе? Пока он будет вовремя объявляться по телефону, никто не встревожится.