Убежище
Шрифт:
— Как собаки в стае, — сказал Наварро. — В группе люди делают такие вещи, на которые не решились бы в одиночку.
Эмма не была уверена, достаточно ли она сильна, чтобы признать — в ту ночь изнасиловали ее. Поэтому продолжала придерживаться версии, что это была ее сестра, по крайней мере, пока. Таким образом проявляя уважение к той ноше, что несла Джесси.
— Но ты так и не проверил ее в ту ночь. Не убедился, добралась ли она до дома. Ты вообще думал о ней тогда? Или просто нашел другую девчонку, которая была немного постарше, не такой пьяной и
Виктор тяжело выдохнул, но не отвел взгляда от ее обвиняющих глаз.
— Да, я был настоящим ублюдком в ту ночь, я должен был приглядеть за Джесси. И за тобой, но я хотя бы убедился, что ты не пила ничего, кроме лимонада. А позже… Я как-то потерял тебя. Думал, ты уехала домой. Я так и сказал Джесси, сказал, что очень сожалею, когда она наконец обрушила все это на меня.
— На фестивале, — проговорила Эмма.
Виктор кивнул в ответ.
— Я не просил прощения, но сказал, что сожалею. Я верю, что те парни заплатили за содеянное, каждый по-своему. Кенни покончил с собой спустя пару лет, и никто не убедит меня, что причина была иной. Питер стал алкоголиком, а его жизнь превратилась в ад. Его печень отказывает, и сейчас это дело времени. Только Дэн…
— Только Дэн Мэйтленд, казалось, оставил происшествие позади, — сказал Наварро.
— Да, — Виктор нахмурился. — И нет. Похоже, он не думал об этом, не позволял той ночи влиять на его жизнь, но временами, как с домиком, он использовал это. Не часто, может, раз шесть за пятнадцать лет. Он не говорил открыто, что я должен ему или что я так же виноват в случившемся, как и он. Но каким-то образом заставлял вспомнить и ощутить вину. А в тот раз дело коснулось того, что для меня важности не составляло. Земля все равно никчемная, а части Эммы и Джесси нужны были мне только для того, чтобы участок стал большим достаточно для привлечения застройщиков. Эмма настойчиво отказывалась, а причин полагать, что Джесси вернется, у меня не было. Поэтому я и разрешил ему построить домик.
— И когда он намекнул, что ты должен подарить эту землю ему? — спросил Наварро.
— Через пару лет, — Виктор скривился. — Я, вероятно, так бы и поступил, если бы не вернулась Джесси. Но я тянул, надеясь, что сумею убедить Эмму продать землю. А затем приехала Джесси, и я решил попытать счастья с ее участком.
Эмма с удивлением посмотрела на кузена.
— Тебе никогда не приходило в голову, что она напугана случившимся с… ней пятнадцать лет назад и винит тебя?
— Нет, пока мы не поговорили на фестивале. Эмма, я не знал, что она плохо все помнит и думает, будто я напал не нее. Черт, я и не представлял, что она винит меня в чем-то, кроме подначивания выпить!
Эмма покачала головой, но проговорила:
— Значит, ты дал разрешение Дэну построить домик и никогда не приходил посмотреть на него?
— Нет. Когда налоговая оценка пришла выше ожидаемой, я спросил у оценщика, а он ответил, что около ручья построен небольшой милый домик. Поэтому более высокая цена, более высокие налоги. Я не был рад этому и сказал Дэну, что
— Он не хотел, чтобы ты сосредоточил свое внимание на этой земле, — сказал Наварро. — Не хотел неприятностей и твоего любопытства. Пока он верил, что может убедить тебя передать этот участок в его собственность, в его же интересах было не поднимать шума.
— Да, понимаю. Сейчас. И если бы я только представлял, чем этот больной урод занимается здесь, никогда бы не стал говорить, что смогу убедить Джесси продать землю. Или что в ней уже заинтересован застройщик.
— Ты начал угрожать его тайне, — сказала Наварро. — Но он все равно верил, что может влиять на тебя, если только Джесси не будет стоять на пути.
— Я думал, она просто уедет, — пробормотал Виктор. — Продаст землю и уедет. Она никогда не подходила этому месту, городу. Здесь для нее было слишком тесно.
Эмма долго молчала, наблюдая за работой экспертов, затем подняла последнюю тему:
— Виктор, что ты знаешь о татуировке Дэна?
— Роза на предплечье? Как-то он сказал мне, что сделал ее из уважения к своей девушке в колледже, но это достаточно страшное почитание, и сейчас я понимаю все лучше. — Виктор покачал головой. — Роза, заключенная в клетку из шипов. Очень характерно.
— Он не показывал ее, — пробормотала Эмма.
— Да, обычно он носил одежду с длинными рукавами, — согласился Виктор. — Даже летом. И я никогда не спрашивал, почему.
Эмма обменялась взглядами с Наварро и поняла: они думают об одном и том же. Потому что за все эти годы она определенно увидела бы обнаженное предплечье Дэна. Неужели разум защищал ее до такой степени, что она была буквально слепа?
— Человеческий мозг — очень сильная вещь, — сказала Наварро. — Он знает, как защитить себя.
— Все было так просто, — пробормотала Эмма.
— Когда ты узнаешь правду, все кажется простым, — ответил Наварро. — Джесси отправилась на поиски человека, который, как ей казалось, разрушил ее жизнь, но навыки и подготовка направили ее по другому пути.
— И она нашла убийцу, — проговорила Холлис, присоединяясь к ним. — Со мной так все время.
10 июля
— Криминалисты проведут здесь много дней, а то и недель, — доложил Наварро. — Только полиция и частная охрана сдерживают СМИ. Более-менее.
— Как справляется Эмма? — спросила Мэгги
— Она… держится, — ответил Наварро. — Так много навалилось на нее, и я ожидал, что она просто закроется, но она сильней. Она пока не уверена, что хочет рассказать всю правду… Но как бы ужасно все это ни было, она хочет помнить, справиться и оставить все позади.
— Ты знаешь, что я могу помочь, — проговорила Мэгги.
— Знаю. И скажу Эмме. Но уверен, что она сама захочет пройти через все.
— Не совсем сама. Я полагаю, ты остаешься там?