Убежище
Шрифт:
До Гитантаса доходили слухи о жертвователе Храму Торгана. Кто-то делал богатые подарки этому богу — кто-то, испытывавший сильную нелюбовь к эльфам. Это не было не замечено торганцами. Агрессия и нападения на эльфов в Кхури-Хане нарастали.
«То есть, нападение на Кериансерай и тебя было частью более широкой кампании ненависти?» — спросил Гилтас.
«Нет, Великий Беседующий. Согласно подслушанному мной в кхурской таверне разговору, этот жертвователь в самом деле платил за убийство генерала Кериансерай, и он — кхурцы использовали мужское местоимение — он был не слишком рад, что попытка провалилась».
Личность этого жертвователя оставалась
У Хана было множество магов, готовых исполнять его волю. В частности, один из них, по слухам маг-ренегат, был очень скрытным, и о нем мало что было известно.
«Те немногие, кто встречал его на улице, говорят, что он довольно непривлекателен. Он носит рваную толстую коричневую мантию и хромает. Его зовут Фитерус», — рассказал Гитантас. — «Я думаю, что он — эльф».
Это заявление на несколько секунд лишило Беседующего и его советников дара речи. Первым пришел в себя лорд Мориллон.
«На чем основывается это дикое предположение?» — потребовал он ответа.
Надменный тон рассердил капитана. «Это не предположение. Ну, не совсем».
Гитантас был согласен, что ходило великое множество историй о Фитерусе. Часто сплетничали о его прошлом, «экспериментах», которые, говорили, он проводил в своем тайном убежище, но никогда не произносили вслух, что он был совсем не человеком. Однако, один горожанин, древний по кхурским меркам, так как ему было более восьмидесяти лет, сообщил по секрету Гитантасу свою теорию, что этот волшебник был лэддэд.
«По словам этого человека, Фитерус был в городе еще до его рождения». Лорд Мориллон открыл рот, чтобы выразить протест, и Гитантас поспешно продолжил: «Ум этого старика по-прежнему острый и ясный. Остальные кхурцы не принимают его всерьез, но я считаю, что он чрезвычайно убедителен».
Имя Фитерус не было знакомо никому в комнате. Хамарамис заметил, что это может быть вымышленное имя, возможно, искаженный вариант истинного имени мага. Ближайшим сильванестийским эквивалентом было Фитералас, а квалинестийским, Фантерус.
«Может этот колдун быть тем самым жертвователем торганцев?» — спросил Беседующий.
Гитантас не знал, но все согласились, что эльф, который настолько повернулся спиной к своим собственным соплеменникам, что мог предложить свои услуги тирану вроде Сахим-Хана, несомненно, был способен на что угодно.
«Наводите справки», — приказал Беседующий. — «Кто-то где-то знает этого Фитеруса».
Планчет вспомнил неракского эмиссара, которого видели ошивавшимся в Кхури ил Норе. Он попросил лорда Мориллона, чаще других бывавшего во дворце, описать этого человека в деталях. Будучи всю жизнь придворным, сильванестиец мало что упускал в своем окружении.
Когда Мориллон закончил, Планчет встал, нахмурившись и кусая в раздумьях нижнюю губу. Гилтас велел ему говорить.
«Был человек, неракец, вассал того негодяя Красного Копья», — наконец произнес Планчет. — «Он был темным, как вы описываете, и имел очень грубый голос. Много лет прошло с тех пор, когда я слышал о нем, но мне кажется, его могут звать Хенгриф».
Во время битвы за освобождение Квалинести был сформирован специальный отряд неракских рыцарей, чтобы выследить Львицу. Их предводитель, лорд Ливскилл, занимал высокое положение в совете
Заместителем Вытрада на момент его смерти был крепкий парень с бычьим голосом, выбравший сохранение своих людей, вместо того чтобы дать им погибнуть в попытке спасти фанатика Красного Копья. Прокладывая путь из ловушки, стоившей жизни Вытраду, Хенгриф собственноручно убил четверых из лучших воинов Львицы. Когда он ускакал вместе с остальными выжившими из отряда Вытрада, Кериан была только рада дать им уйти.
«Ну и кто натравливает торганцев? Неракцы или маг-ренегат?» — поинтересовался Мориллон.
Беседующий пожал плечами. «В любом случае, мы не позволим этому вероломству сделать подкоп под наше пребывание здесь. Мир и доброжелательность жизненно необходимы для нашего выживания».
«Сахим-Хан — не друг секте последователей Торгана, сир. Если они бросят вызов его авторитету, он растопчет их самым безжалостным образом», — сказал Мориллон.
«Если только их усилия не являются частью более глубокой интриги между Ханом и рыцарями», — произнес Планчет. — «Возможно, он использует против рыцарей — а может, рыцари используют торганцев против Хана».
Гитантас покачал головой. «В какое мутное время мы живем».
«Любое время мутное, когда вы в его середине», — произнес Гилтас, слабо улыбнувшись. — «Так или иначе, нужно установить личность „жертвователя“ торганцев. Так же как и ханского мага-ренегата».
Что они будут делать с этим знанием, когда обретут его, было тем, о чем Беседующий предпочитал не беспокоиться в данный момент. На какое-то время они сконцентрируются на разоблачении своих врагов.
Было обдумано вознаграждение. Кхурцы обожали эльфийскую сталь, и правильная цена может помочь приобрести больше информации. Но Беседующий сказал, что такое предложение также привлечет массу сомнительных приспособленцев. Гитантас объявил о готовности вернуться в город, и это предложение Гилтас с готовностью одобрил. Персона капитана в качестве человека-головореза могла дать еще дополнительные важные подсказки.
«Найдите этого жертвователя, капитан Амбродель, и приведите его ко мне. Хочет он того или нет».
Гитантас отсалютовал. Когда он вышел, Планчет последовал за ним. Отведя его в сторону, Планчет сказал: «Не рискуйте собой с этим мерзавцем, капитан. Будет возможность, доставьте его живым, но если обстоятельства потребуют, без колебаний прикончите его. Лучше этот подстрекатель умрет, чем спасется или убьет вас».
Гитантас кивнул. При всей своей молодости, он был ветераном, сражавшимся с рыцарями в лесах Квалинести. В самой первой его схватке, рыцари окружили ближайшую деревню и угрожали уничтожить ее, если Львица со своими товарищами не сдадутся. Она отказалась, и рыцари вырезали всю деревню, от стара до млада. Двести тридцать душ. Гитантас на всю жизнь запомнил свое жестокое посвящение в воины неракскими рыцарями.