Убить Билла
Шрифт:
Виталий немного помолчал и спросил:
— Он что, тоже тебя, выходит, как дочь не воспринимал?
— Наверное, — пожала оголёнными плечами Саша. — Он же тоже меня с детства не видел.
Виталий поднял её и, посмотрев прямо в глаза, спросил серьёзно:
— Больше этого не повторится, Саш?
— Нет, — уверенно покачала головой она, спокойно выдержав его пристальный взгляд. — Мы уже всё решили с ним. Надо жить по-человечески.
— Так поехали ко мне тогда? — тут же предложил Виталий. — Я не могу спокойно жить, зная, что вы тут вдвоём. Вас опять может потянуть… — он немного
— Не могу, Виталь, — покачала головой Саша. — Ты же слышал, чё он говорит. Билл и Севостьян нас не оставят, да и Банзай тоже. Могут меня выкрасть, чтобы его выманить. Не будешь же ты меня пасти постоянно… Куча охраны ещё нужна вдобавок, — Саша опять положила голову ему на грудь и сказала тоскливо: — Блиц а в город уже так хочется. Надоело уже тут прятаться в этой деревне.
Виталий задумчиво гладил её по голове. Ему в принципе не было особой разницы, где быть с ней. Что в городской квартире, что в этом деревенском домике. Единственное, что его беспокоило, когда она жила здесь, это что рядом с ней был Ткач. Но можно было и увезти её куда-нибудь подальше из Приморья, в другой город, раз уж она не могла жить в деревне. И Ткач, по его мнению, был бы не против, чтобы его дочь была гденибудь подальше и в безопасности. И он уверенно сказал:
— Ничё, Саш, скоро чёнибудь придумаем.
На следующий день Толян вёз брата на стрелку к спортсменам, с которыми сам ещё не так давно работал. Когда Виталий уже сидел в тюрьме, Толян уволился в восемьдесят девятом году с завода и потом сошёлся с такими же, как и сам, бывшими боксёрами. Не с теми, которые тянули его в свою команду раньше, а с другими. В Уссурийске боксёрская школа была развита сильно, спортсменов было много в разных районах, и среди них было много лидеров. И один из них всётаки подтянул к себе здоровенного Толяна, который мог убить одним ударом если не быка, то козла уж точно. Какое-то время они работали вместе, пока Виталий не освободился из колонии. И вот теперь предстояла встреча с его бывшими партнёрами. Но и на эту стрелку Толяну ехать было нельзя, там мог появиться Саша, чьим должником был Парский. И Толин говорил брату:
— Чё, я тебя возле ворот высажу гденибудь, потом заеду.
— Да на хера заезжать, Толян? — возразил Виталий. — До «Тройки» рукой подать, сам дойду. Заодно посмотрю, чё там.
— Ну смотри сам. Здесь только не барагозь, — кивнул Толян на стоянку, к которой они уже подъезжали.— Справишься сам?
— Конечно, — уверенно ответил Виталий и показал свёрнутые в трубку бумаги. — Тут по документам всё ровно. Спортсмены на открытый беспредел не пойдут.
— Ну да, вообще-то, — согласился Толян. — Понятия есть. — Он посмотрел на брата и спросил, останавливая машину. — Ну ствол-то с собой? На всякий случай.
— Конечно, два даже, — сказал Виталий и, посмо-
трев на часы и на стоянку, возле въезда в которую они
остановились, открыл дверь. — Ладно, я пошёл.
— Давай. Через полчаса заеду в офис, — ответил Толян.
После встречи со спортсменами Виталия добросил до офиса ожидающий его неподалёку Саша. Ему не обязательно было появляться на этой стрелке. Уже зная всю суть дела, такие вопросы на вторых встречах почти всегда
— Всё, давай, Саша. Хорош тут мне серенады петь,— сказал Виталий уже жёстким голосом, когда они подь-ехали к Дому художников. Назойливые благодарности
и комплименты предпринимателя уже начинали его раздражать. — Езжай к нему, скажи, если за неделю не соберёт бабки, я его порву приеду.
— Хорошо, Виталь, спасибо тебе ещё раз, — опять сказал Саша уже в сотый раз. — Сам знаешь, я отблагодарю…
— Всё, пока, — не выдержал больше Виталий этого слова «спасибо» и выпрыгнул из микроавтобуса наулицу.
В окнах офиса было видно Толяна и Василевского,смотрящих на него. Виталий проводил взглядом уезжающего коммерсанта и пошёл к ним.
— Виталь, ты чё один на стрелки ездишь? Тебе чё, жить надоело? — спросил Василевский, едва Виталий зашёл в кабинет. Потом повернулся к Толяну и спросил с упрёком: — Ты чё его одного отпустил?
— Да он постоянно один ездит. Чё тут такого? — пожал плечами Толян.
— Я не один, — возразил Виталий и из наплечной кобуры достал маузер. — Нас много. Одиннадцать минимум. Ещё и второй рукой стрелять умею, — он похлопал себя по лёгкой куртке, под которой был ещё
один пистолет.
—. Бля, завязывай, Виталь, — недовольно покачав головой, сказал Василевский. — Чё, думаешь тебе всегда с рук сходить будет? Рано или поздно, кто-нибудь да сдаст «шестовикам». Чё ты с собой постоянно носишь? Стрелять бы их, что ли, там начал?
— Если я прав, имею полное право убивать всех, кто попрёт против. Воры в любом случае это одобрят, даже если я сяду за это, — холодно ответил Виталий.
— Ну так это не за горами уже, Виталя. Попадёшь туда стопудово, если в городе кого-нибудь пристрелишь…
— Не кого-нибудь, Валера. Я ж не беспредельщик,— возразил Виталий. — Акто серьёзный косяк упорет на качелях. А то тут уже до хера таких, кто берегов не
видит…
— Ну, молодёжь щас подрастает, — согласился Толян. — Понятий вообще никаких.
— Ну ладно, — успокоился Василевский. — Эти-то боксёры не беспредельщики и разговаривать тоже умеют. А чё там за стрелка была? Саня был?
— Нет, — покачал головой Виталий. — «Крузак» стоял его, но он не вышел из офиса. Утюг был с Маруфом. Парского отдали, сказали, можете рвать.
— Как отдали? — удивился Валерьян.
— Ну как? Утюг сказал, что всё, Парского можете рвать. Чё, не знаешь, как отдают, что ли?
— А чё за Парский? — спросил Василевский.
— Да-а, — равнодушно махнул рукой Виталий,— коммерсам моим должен. Сам разберуcь.
— Да знаю я, как ты разбираешься, — уныло проговорил Василевский.
Виталий посмотрел на него и убрал маузер обратно в кобуру, чтобы не нервировать и так недовольного Валерьяна.
Василевский встал и, подойдя к окну, задумчиво проговорил: