Убить, чтобы остаться
Шрифт:
– Кто такой мистер Шамбрэн?
– спросил Кривич. Додд, похоже, не поверил своим ушам.
– Мой босс! Управляющий отелем "Бомонд". Когда у нас останавливается известный политик, дипломат или артист, основное внимание мы сосредоточиваем на психопатах, пикетчиках, демонстрантах, то есть на тех, от кого можно ждать неприятностей. В случае мистера Сэндза нас особенно беспокоили его поклонницы.
– Я должен оставаться здесь?!
– внезапно выкрикнул Джонни.
– Мне нужно выпить. Я не хочу задерживаться в этой комнате дольше, чем это необходимо.
– Мы перенесем ваши вещи в другой номер, мистер
– Коридорный ждет вашего указания, чтобы упаковать чемоданы.
– Значит, я могу идти?
– спросил Джонни.
– Я хочу записать ваши показания, - вмешался Кривич.
– Если вы решили перебраться в другой номер, я зайду со стенографисткой через полчаса.
– Я мечтаю о том, чтобы уехать к тебе, Джулиан, - вздохнул Джонни.
– Прежде всего мне нужны ваши показания, - настаивал Кривич.
– Дай мне знать, когда они отпустят тебя, - заключил Квист. Он вышел вместе с Доддом. Появившийся коридорный помогал Джонни собирать вещи.
– Так что там относительно вашей теории? Какие основания были у вас предполагать, что Уизмера убьют?
– спросил Додд.
– Долгая история, - ответил Квист.
– Беда в том, что я не смог убедить Эдди, да и, пожалуй, себя в том, что Эдди может оказаться следующей жертвой. К сожалению, так оно и вышло.
– Но не последней?
– Возможно.
– Очевидно, теперь очередь Сэндза?
– Похоже, что так.
– Кривич знает?
– Да.
– Значит, ответственность за жизнь Сэндза ложится на него. Если в отеле убьют еще кого-нибудь, мистер Шамбрэн разрежет меня на мелкие кусочки.
– Я слышал о вашем мистере Шамбрэне. О нем ходят легенды.
– Он просит, если вас не затруднит, заглянуть к нему.
– Откуда ему известно, что я здесь?
– Он сказал, что вы приедете с мистером Сэндзом.
– Как он узнал?
– Те, кто здесь работает, не сомневаются, что он видит сквозь стены. Отвести вас к нему?
– Почему бы и нет? Я хочу познакомиться с ним.
Как это ни странно, ранее Квист не встречался с Пьером Шамбрэном. Десятки его клиентов останавливались в отеле "Бомонд". Он бывал здесь сотни раз, ужинал с Лидией, пил коктейли в баре "Трапеция", но ни разу не видел управляющего самым роскошным отелем Нью-Йорка, а то и всего мира.
Кабинет Шамбрэна на четвертом этаже отеля напоминал гостиную римского дворца эпохи Возрождения. Лишь четыре телефона на украшенном искусной резьбой столе указывали на то, что тут еще и работают. На комоде в дальнем углу стояла большая кофеварка. Бар переливался старинным хрусталем, разноцветьем бутылок.
Квист успел заметить висящую на стене картину Пикассо, несомненно подлинник, затем все его внимание сосредоточилось на человеке, сидящем за столом. Додд представил Квиста своему боссу.
Шамбрэн был невысок ростом, коренаст, темноволос, а взгляд его черных, глубоко посаженных глаз, казалось, пронзал насквозь.
– Наконец-то мне удалось встретиться с вами, мистер Квист - Француз по происхождению, Шамбрэн говорил по-английски без малейшего акцента.
– Я очень рад, - Квист пожал протянутую руку.
– Хотите что-нибудь выпить или чашечку кофе по-турецки?
– Если позволите, я предпочел бы бренди.
– Пожалуйста, у нас богатый выбор.
Его
– Для вас это тяжелый вечер.
– Да, - кивнул Квист, - убийство не принадлежит к числу моих любимых видов спорта.
Сидя напротив, Шамбрэн покуривал плоскую египетскую сигарету.
– Любопытство - вредная привычка, - сказал он.
– К сожалению, у меня она чрезмерно развита. Такой отель, что маленький город. У нас свои магазины, рестораны, бары, прачечные, химчистки, банковские сейфы, полиция - множество служб, необходимых для нормального функционирования отеля. Любопытство позволяет мне находиться в курсе событий. Случаются здесь и преступления, не без этого, но каждое из них я воспринимаю как личное оскорбление.
– Я вас не совсем понимаю.
– Когда лучший специалист Нью-Йорка по формированию общественного мнения, пусть косвенно, но связан с этим делом, я чувствую, что не могу остаться в стороне. Убийство - плохая реклама для отеля. Мне представляется, это - неординарное убийство, мистер Квист. Эдвард Уизмер погиб не от руки случайного вора или личного врага.
– Вот как!
– В отличие от прессы я уже успел сопоставить факты, - глаза Шамбрэна превратились в щелочки.
– Макс Либман часто бывал в этом отеле. Он позвонил мне в субботу вечером, чтобы узнать, когда должен приехать Джонни Сэндз. Он позвонил мне, не в справочную, потому что мы - давние друзья. Позднее он умер насильственной смертью. А за несколько часов до этого в чикагском аэропорту застрелили Луи Сэйбола. Как выяснилось, он тоже был другом Джонни. И вот в моем отеле убивают третьего друга Сэндза. Это не случайные убийства, мистер Квист.
Квист улыбнулся.
– Додд убежден, что вы способны видеть сквозь кирпичную стену.
– Так я прав?
– Я думаю, правы. Более того, мы пытаемся убедить полицию, что вы правы.
– И логично предположить, что следующей жертвой может стать Джонни Сэндз?
– Если тут есть какая-то логика.
– Ну, - глаза Шамбрэна сверкнули, - в моем отеле этого не случится, его короткие пальцы забарабанили по столу.
– Мое любопытство не дает мне покоя. Помимо дружеских отношений, этих людей связывало с Джонни Сэндзом что-то еще. Какое-то событие, какой-то поступок, совершенный в прошлом?
Квист засмеялся: уж не ясновидящий ли этот управляющий отелем?
– Вы, разумеется, правы, но я не могу рассказать вам обо всем. Это история Джонни Сэндза, впрочем, теперь о ней известно полиции. Но кое-что я вам скажу. Убит еще один человек. Вышедший в отставку полицейский из Лос-Анджелеса. Его нашли в понедельник утром с размозженной головой, как и Эдди Уизмера.
– Значит, событие, о котором вы не хотите говорить, произошло в Голливуде, где они все жили, - он взглянул на Квиста.
– Ничего из того, что мы видим в наши дни, нельзя принимать на веру, мистер Квист. С экрана телевизора к нам обращается президент или премьер-министр. Он говорит о своих благородных целях и планах, но за словами стоят его политические интриги. Ханжеское лицо домохозяйки скрывает страсть к мужу соседки. Сильное тело подтачивает рак. Завсегдатай бара, щедро раздающий чаевые, потенциальный банкрот. Истина почти всегда невидима.