Убить чужой рукой
Шрифт:
— Пожалуйста, — прошептала она. — Нам больше некуда пойти.
— Вы думаете, муж плохо обращался с Кэтрин Гэньон? — спросила Элизабет.
— Да.
— Может, она это заслужила?
— Откуда мне знать?!
— Ну же, Бобби. Вы сердитесь на свою мать, на Кэтрин. Отчасти из-за того, что эти две женщины, по-вашему, могли бы вести себя иначе. Им следовало что-нибудь предпринять и перестать быть пассивными жертвами.
— Я наблюдал за ней, —
— Он бил ее?
— Да.
— Она давала сдачи?
— В общем, нет.
— Но ведь он ее бил! А потом?
Бобби пожал плечами:
— Не знаю. Он злился, а потом в конце концов остывал.
— Значит, если он начинал злиться на вашу мать, как вы сказали, то срывал зло на ней, а затем успокаивался?
— Наверное.
— Он не бил вас или брата?
— Если мы держались от него подальше — нет.
— Как вы думаете, мать это учитывала?
Бобби помолчал. Казалось, он был обеспокоен.
— Не знаю.
— Любовь женщины к мужчине — очень непростая вещь, Бобби. Так же как и любовь к детям.
— Да уж, она нас так сильно любила, что даже ни разу не позвонила.
— Я ничего не могу на это возразить, Бобби. Я никогда с ней не встречалась. Некоторые женщины чувствуют себя слишком виноватыми.
— Я думал, мы говорим о Кэтрин, — напомнил Бобби.
— Да. Как вы полагаете, Кэтрин провоцировала своего мужа?
— Она на это способна.
— А вечером в четверг?
Он снова зашагал по комнате.
— Вероятно, но это не важно. Однако… — Бобби взглянул на Элизабет. — Меня беспокоит то, что мы виделись и беседовали до случившегося. Конечно, я ее не запомнил, могу поклясться. Но она расспрашивала меня о моей работе, о том, в каких случаях вызывают группу быстрого реагирования. Почему она интересовалась именно этим? О чем она думала?
— Вы же сказали, Кэтрин — манипулятор.
— Вот именно. Но в то же самое время… могла ли она и вправду все подстроить? Я абсолютно уверен: даже не подумал бы стрелять, если бы Джимми не схватился за пушку. Значит, сначала ей пришлось выстроить сценарий таким образом, чтобы заставить его взяться за пистолет, а затем она должна была рисковать собой и сыном, стоя на прицеле у пьяного мужа?
— Опасно, — заметила Элизабет.
— Не то слово. — Бобби покачал головой. — Если бы в комнате находилась только она, я бы не стал исключать такой вариант. Но вряд ли она поставила бы под угрозу жизнь сына.
— Вы не верите, что Кэтрин плохо обращалась с Натаном?
—
Элизабет изогнула бровь.
— Похоже, вы и в самом деле убеждены.
— Да.
— А я, скажу вам, далеко не так в этом уверена! На самом деле чем больше я узнаю о Кэтрин Гэньон, тем сильнее понимаю характер взаимоотношений между ней и мальчиком.
— Вы думаете, как все остальные.
— Кэтрин эгоистична, вы же говорили так. И она сама жертва жестокого обращения, а такого рода вещи имеют последствия.
— И я жертва жестокого обращения, — сухо сказал Бобби, а потом добавил, даже с вызовом: — И как мы недавно установили, я тоже люблю врать!
— Бобби, посмотрите на меня. Если Кэтрин Гэньон чувствует угрозу своей жизни, неужели вы искренне полагаете, будто есть некая черта, которую она не перейдет? И что она не пожертвует кем-нибудь, чтобы спасти себя?
Бобби дерзко посмотрел на нее.
Но Элизабет не остановилась. Ради его спасения она не имела права так поступать.
— Вы не поверите, Бобби, но существует еще одна причина, из-за чего в четверг вечером вы вмешались в ход событий. В глубине сознания вы понимаете: Кэтрин способна подстроить убийство своего мужа. Вы просто не знаете, как именно она это сделала.
— Он ее унижал!
— Откуда вам это известно?
— Она сказала.
— Она лжет.
— Доктор Рокко видел синяки.
— Кто такой доктор Рокко?
Бобби покраснел.
— Ее бывший любовник.
Элизабет быстро сменила тему:
— Зачем вы вчера встречались со Сьюзен?
Бобби явно удивился.
— Я… вроде как должен был это сделать. Мы ведь два года встречались… Мне следовало по крайней мере попрощаться с ней.
— И что она сказала?
Он пожал плечами:
— Почти ничего. Мы уже расстались, что нам было говорить?
— Это вас расстроило?
— Не знаю.
— Когда вы решили с ней увидеться, то действительно хотели поставить точку в ваших отношениях? Или втайне желали чего-то еще? Вы думали, она станет бороться за вас? Попросит остаться? Или в глубине души полагали, будто она любит вас так сильно, что не позволит уйти?
— Я бы никогда… — Но Бобби не смог продолжить. Захваченный врасплох, сбитый с толку, он оказался не в силах солгать и прошептал: — Как вы узнали?
— Человек, которого вы некогда любили, ушел и не вернулся. Теперь, спустя все эти годы, вы по-прежнему боитесь, что те, кого вы любите, уйдут. Чем дольше женщина остается с вами, тем больше вы тревожитесь. И тогда, Бобби, вы начинаете устраивать ей маленькие испытания. Женщина или начнет бороться за вас, или уйдет. Оба варианта вас успокоят. По крайней мере временно.