Убить демиурга!

Фирсанова Юлия Алексеевна

– Объясни, – ласково, в пику жесткому нажиму, предложил Эльсор.

– Это мэальна, на альраханский значение слова переводится как «сестра». Потому что цветы распускаются только на одном из четырех растений, растущих кучно, семьей. Одинокие не цветут никогда.

– Тогда почему расцвела эта? – уточнил Пепел, выпуская волосы брата их пальцев.

– Наша кровь измазала стебель, кровь троих. И она расцвела, – пожал плечами ничуть не обиженный Лед.

– Ты хочешь сказать, нам в качестве намека на ответ явлена аллегория? – пощипал ухо Пепел, оглядывая растение с цветами неимоверной красоты и зловещими длиннющими шипами.

Воистину,

причудливым был мир святилища, и в первую голову альсор дивился тому, как удачно укололи всех троих иглы мэальны. Несколько царапин и только. На свою удачу мужчина полагался всегда, но в этот раз повезло и братьям.

– Совершенно точно, – вместо Льда ответил Искра с буквально пылающими расплавленным золотом глазами. – Если мы примем Видящую в род кровным ритуалом, ее связь с Терроном ослабнет! Или, по крайней мере, в Альрахан ее потянет с не меньшей силой, если… – Горячечный жар альсора притух, он запнулся.

– Если? – переспросил Лед, приглаживая волосы.

– Если она сама пожалеет о том, что мы ушли, и захочет попасть в Альрахан, – закончил Инзор, куснув губу.

– Девушка так оплакивала наш уход, – задумчиво протянул Пепел, размазывая по ладони почти свернувшуюся кровь из царапины, – полагаю, за ответным притяжением дело не станет.

– Значит, ритуал. Сообщим Владычице? – осведомился о планах троицы Глеану, главным образом потому, что теперь вроде бы стал ясен путь, но как выбраться из загадочного святилища, альсор не представлял.

От маленького пятачка, где покачивал листиками ответ-аллегория, вело наверх такое множество ступеней, что край их терялся в туманной дали. Стоило ли начинать восхождение, или посетители, нашедшие утраченную надежду, покидали святилище каким-нибудь иным образом? Желательно попроще. Снова отбивать бока о ступеньки совершенно не хотелось, равно как и блуждать в тумане.

Инзор, самый сведущий, тот, на кого Лед возлагал основную массу надежд, молча кивнул и сделал шаг, начиная подъем по лестнице в бесконечность. Пепел тихо выругался сквозь зубы и зашагал за братом след в след. Бедолага Глеану набрал в последний раз полную грудь чудесного аромата и протянул на прощанье руку погладить шелковистые лепестки удивительных цветов. Мэальна пошуршала листиками в ответ, позвенела цветами и уронила один в подставленную ладонь Льда. На память и в доказательство – как неожиданно понял альсор. Он отступил от растения, отвесил ему глубокий поклон и поспешил вслед за братьями. Цветок мужчина бережно, как величайшее из сокровищ, прижимал к груди. Ну и пусть опять придется бродить в сером мареве без ориентиров, плевать! Пусть хоть целая вечность! Аромат мэальны будет укрывать его ласковым пологом.

Аромат! Глеану чуть не споткнулся, осененный своевременным воспоминанием. Ника, чьи острые словечки покалывали самолюбие альсора! Запах юной писательницы удивительным образом напоминал благоухание чудесного цветка из святилища. И именно это показалось мужчине последним и самым верным доказательством правильности толкования произошедшего на Оэле.

Глеану улыбнулся, неудачно споткнулся и полетел носом вперед, натыкаясь на спину брата, оскользнувшегося на отнюдь не скользкой ступени. Из портала они вывалились кубарем все вместе. Каким-то чудом в образовавшейся куча-мале Лед ухитрился не помять ни единого лепестка прихваченного цветка. Чего, увы, нельзя было сказать о внешности. Утешало одно: Пепел и Искра выглядели не лучше.

Растрепанные шевелюры,

пропылившиеся, порванные одежды, поцарапанные тела и в то же время удивительно довольные, какие-то почти умиротворенные выражения физиономий – такими вернулись альсоры с экскурсии в святилище Последней Надежды.

Переглянувшись, троица бросила взгляд на настенные часы – одно из немногих украшений портального зала. Сколько они гуляли по Оэле, не ясно, но на Альрахане прошло символичных три часа. По молчаливому уговору братья не стали отправляться для наведения марафета в личные покои. Пусть мама убедится, насколько усердно исполнялось и, главное, даже, пожалуй, в отношении Гилианы принципиальное, исполнилось ее повеление.

Королева только выглядела красоткой-сумасбродкой, на самом деле столь практично-циничного ума, как у родительницы, альсоры не встречали у большинства мужчин. А вкупе с красивой оболочкой и взнузданным авантюризмом сочетание выходило убойным.

За время отсутствия сыновей Ана завершила прием посетителей и сейчас работала с документами. Утруждать пальчики, наживая неэстетичные мозоли, Владычица не любила, потому писало вместо нее перо. Один из тех артефактов, которым дозволено было существовать в мире, к вящей пользе Гилианы. Роскошное белое золото, инкрустация бриллиантами и черненым серебром – вещь сама по себе, без магических свойств, уже была бесценным произведением искусства. Перо продолжало выводить четкие буквы с завитушками, а синие очи женщины просветили рентгеном троицу сыновей.

– Живописно смотритесь, детки, – уголком рта улыбнулась Владычица, оценивая потрепанный вид отпрысков.

– Безгранично удовольствие наше от осознания того, что усладили мы взор твой, мама, – с непередаваемым выражением, каковое можно было толковать и как ироничную издевку, и как чистое веселье, признал Пепел и поклонился.

– Цветок мне? – сделав вид, будто не заметила выходки сына, мурлыкнула Ана. – Симпатичный!

– Цветок – знак из святилища, – объяснил Искра вместо Глеану, отследив, как плотнее сомкнулись пальцы брата на стебле и он шатнулся назад в невольном знаке протеста. Альсор не желал отдавать мэальну даже матери. – Он может понадобиться нам в случае, если вы, Владычица, сочтете допустимым последовать указанию, дарованному святилищем Последней Надежды.

– Хм, рассказывайте! – Перо поставило точку и аккуратно опустилось в держатель пюпитра. Ана дала знак сыновьям присаживаться в кабинете. Это значило: Владычица настроена услышать рассказ во всех подробностях, достойных того, чтобы измять обивку дивана.

Лучше всего язык был подвешен у Глеану, недаром альсор слыл самым опасным сердцеедом Альрахана, однако историю похода в святилище поведал Инзор, как более знающий о самой сути предпринятой экспедиции. Лишь когда речь зашла о символике цветка, эстафету перехватил Лед. Когда последние слова затихли в тишине кабинета, Ана задумчиво протянула:

– Говорят, все наши желания рано или поздно, так или иначе, но непременно сбываются наилучшим для нас образом. Только не каждый способен отследить миг, когда мечта осуществляется, и не каждый способен признать избранный судьбой метод самым удачным. – Владычица сложила пальцы домиком и лукаво улыбнулась. – Да будет так, я даю соизволение! Отправляйтесь в храм! Всегда хотела дочку, а рождались вы, негодники, с отростком вместо дырочки!

– Слушаем и повинуемся, мама, – коротко поклонился Пепел, разворачиваясь на каблуках.