Убить демократа
Шрифт:
Судья объявил:
– - Боец в "ночке" ранен в правую руку, имеет право стрелять только левой.
Вот засранец. Да из чего же он может стрелять? Из пальца? Если бы это была не краска, а 9-миллиметровая пуля, его "беретта" летела бы сейчас со свистом хрен знает куда.
С трибун заорали:
– - Судью на мыло!
Понимающий кто-то нашелся.
Ладно, хватит экспериментов. Я начал работать по школе. Грамотно. Но не более того. А он наоборот -- максимально активизировался.
Ничего не понимаю. Кто кому и что демонстрирует?
А ведь и в самом деле крутой. Ни единого шанса не упускал. Три заряда у него осталось. А у меня пять. Не верил я, что среди них есть боевой патрон. Не верил ни на грош. А все же давило. А вдруг? Поэтому я и стрелял не на поражение. Хотя пару раз он серьезно приоткрылся. Без поддавков.
Боевой опыт у него, конечно, был. И немалый. Афган, возможно. Или Чечня. Все эти надолбы и траншеи он задействовал так, будто знал их наизусть. Этому ни в какой школе научить нельзя. Перекаты у него были просто на загляденье. Рывки тоже ничего себе. Ну, и реакция, само собой. Только вот вертикаль плохо использовал. А на полигоне было полно разных стеночек. Не говоря уж про бронетехнику.
Интересная мысль, стоит проверить.
А ведь и в самом деле не умеет работать на вертикали.
Я тут я наконец понял, кто он.
Боевой пловец.
Точно.
"Тюлени" -- так они себя иногда называют. А иногда - "пираньи".
Ух ты! Это серьезные ребята. Несерьезные там до подполковников не доживают. Не Афган, значит. И не Чечня. Если бы он работал в Чечне, я бы его знал. Какая бы степень секретности ни была, такого специалиста не скроешь.
Обязательно проявится. Пусть не сам, но дела подскажут. В Чечне я всех серьезных ребят знал. И меня знали. И не только наши, к сожалению, но и чеченцы.
Так-так. Боевой пловец, значит. Очень похоже. Йемен, Мозамбик, Ангола. Или Балтика и скандинавские фиорды, где в 80-х вода кипела от таинственных подлодок и прочих неопознанных плавающих объектов. Никакие не ВДВ, выходит.
ГРУ. Сюда-то какими течениями тебя занесло?
Ух, нахалюга! Хотел перехватить меня на противоходе. И чуть не перехватил. Ну, очень хочется ему победить.
– - До конца раунда осталось пять минут!
– - объявил судья.
Хватит, пожалуй. Не было у меня никакого желания растягивать это удовольствие еще и на второй раунд. Хочет победить? Пусть побеждает. Только это нужно сделать чисто. Я и сделал. Рванул через открытое место, оступился и покатился по земле, дотягивая до стеночки. Дотянул. Но он успел высадить в
меня три оставшихся заряда. И все три раза попал. Публика замерла. Вся моя камуфляжка была залита красной пентбольной краской. Краской все-таки. Все-таки краской. Вот сука.
– - Бой окончен!
– - объявил судья.
– - Победа чистая! Выиграл подполковник Егоров! Аплодисменты победителю!
Аплодисменты были обвальные. Но и свистели тоже. Кого-то я, видно, разочаровал.
Я сел на землю и выпустил в ближний
Егоров протянул мне руку, помог подняться. Усмехнулся:
– - Я пошутил.
– - Хорошая шутка, -- оценил я и захромал вслед за ним к судейской трибуне.
Пока награждали дипломом и чествовали победителя, Ольга с тревогой ощупывала мою ступню.
– - Да ничего страшного, -- успокоил я ее.
– - Просто легкое растяжение.
В душевой я внимательно разглядел своего счастливого соперника. Так и есть. Тело белое, а лицо и шея с глубоким загаром. Не свежим, но въевшимся намертво. Ни следа от плавок. Ну, понятно, не на пляжах же они валяются, а
работают в гидрокостюмах.
– - А ты, парень, ничего, -- одобрительно заметил он, когда мы одевались в предбаннике.
– - Этот выстрел с сальто был просто люкс. Ничего, ничего. Честно сказать, я ожидал худшего.
– - Где уж нам тягаться с "тюленями"!
Он быстро взглянул на меня:
– - О чем это ты?
– - Да так, к слову пришлось. Не люблю проигрывать. А вы любите?
Он похлопал меня по плечу:
– - Страви давление. Согласен, шутка была не из лучших. Но мне нужно было посмотреть, как ты ведешь себя в нештатной ситуации.
Он так и сказал: "нужно было". Не "хотел", а именно "нужно".
– - Посмотрел?
– - Посмотрел.
Он протянул мне листок размером с визитную карточку. На нем был телефонный номер.
– - Позвони мне по этому номеру. В любое удобное время. Есть разговор.
– - Так говори.
– - Не сейчас. Извини, дела.
Я пожал плечами и сунул листок в карман. Дела так дела. Интересные они у него, судя по всему. Хотелось бы еще знать,
какие именно.
И уже тогда у меня появилось странное ощущение, что я это узнаю.
Чуть раньше. Или чуть позже.
На выходе нас перехватил запыхавшийся вестовой:
– - Пастухова просит к себе генерал-лейтенант Нестеров! Он сейчас проводит начальство и будет в своем кабинете.
– - Пока, рейнджер!
– - кивнул мне подполковник Егоров и направился к черным "Волгам", в которые уже грузились высокие московские гости.
Ольгу и Настену я оставил возле дощатого пятачка в гарнизонном скверике, где наяривал специально приглашенный эстрадный оркестрик и народ разминался кто как умел, а сам направился в кабинет начальника училища, не забывая прихрамывать.
За время учебы в этом кабинете я был всего два раза, и каждый раз не по самым приятным житейским поводам, поэтому и сейчас не ожидал ничего хорошего. Хотя очевидных причин вроде бы не было. Но такое уж свойство у памяти.
В кабинете сидели Нестеров и Митюков с видом людей, покончивших с докучливым, но необходимым делом.
Митюков сразу начал возить меня мордой по столу:
– - Опозорил ты нас, Пастухов! В такой день! Не сумел защитить честь училища! А мы так на тебя рассчитывали!