Убить футболиста

Раззаков Федор Ибатович

— Так вот почему вы с нами увязались? — догадался наконец Зотов о цели, которая подвигла его коллег отправиться в Теплый Стан. — Думаете, на базе какие-то улики по этому поводу имеются?

— Все может быть, — туманно ответил Громов.

Примерно через полчаса они подъехали к месту назначения. Здание бывшего детского сада, в котором братва устроила для себя базу, находилось в тени густых деревьев, что значительно облегчало подход к нему «физиков». Даже несмотря на это, надеяться на легкий штурм не приходилось. По словам двух оперативников отдела «А», которые пасли базу последние несколько часов (местное отделение милиции в эту операцию посвящено не было), внутри здания находилось несколько боевиков,

которые наверняка были вооружены. Учитывая, что входная дверь металлическая, сам вход в здание контролируется видеокамерой, а на всех окнах двухэтажного здания установлены решетки, проникнуть на базу незаметно вряд ли удастся. Поэтому начальник спецназа после короткого совещания предложил единственно верный в такой ситуации вариант: подождать, пока кто-то из братков выйдет на крыльцо покурить, схватить его и под этим прикрытием ворваться в здание. Однако Гордеев эту идею подверг вполне справедливому сомнению:

— Вдруг они предпочитают курить внутри, тогда что — ждать до темноты? Тем более кто даст гарантию, что кто-то из их дружков сейчас не находится вне пределов базы? Стоит ему вернуться, заметить нас — и все пропало. Для этого достаточно одного телефонного звонка с ближайшего таксофона.

Стоявший неподалеку и прислушивавшийся к разговору двух начальников Громов мысленно согласился с этим выводом подполковника, однако ничего путного со своей стороны предложить не мог. Между тем время играло на руку братве.

Идея, как обычно, пришла неожиданно. Она была настолько проста и гениальна, что для ее воплощения не требовалось никаких особенных усилий, а всего лишь наличие средней руки актера. Не теряя больше ни секунды, Громов подошел к руководителям операции и выложил перед ними свой план. Как и следовало ожидать, оба руководителя приняли его по-разному. Если «физик» сразу воспринял идею Громова «на ура», то Гордеев встретил ее с недоверием.

— Детский сад, да и только! — голосом, полным раздражения, воскликнул он. — Ты что думаешь, эти братки такие дураки, чтобы купиться на этот спектакль? Я лично так не думаю. К тому же — кто будет ломать перед ними дурочку?

— Я предложил, мне и ломать, — искренне ответил Громов.

Эта фраза мгновенно поставила точку в недолгом споре. Узнав о том, что рисковать жизнью будут не сотрудники его подразделения и даже не «физики», а приблудный опер из 12-го отдела, Гордеев тут же снял свои претензии и разрешил Громову действовать.

— Ты что задумал? — с тревогой в голосе спросил у приятеля Дробыш, когда тот подошел к нему и передал на хранение свой пиджак и пустую кобуру.

— Хочу юность вспомнить, — ответил Громов, выпуская наружу рубаху и засовывая пистолет под ремень на животе. — Я ведь в школе в самодеятельности играл, читал монолог Райкина «В греческом зале». Помнишь такой?

— Кто же его не помнит? — удивился Дробыш. — Однако при чем он здесь?

— Сейчас узнаешь, — ответил Громов и несколькими движениями взъерошил себе волосы на голове.

Затем он расстегнул пару пуговиц на рубашке и закатал чуть ли не до колена левую брючину. Теперь любой человек, глядя на него со стороны, мог предположить в нем кого угодно, но только не сотрудника легендарного МУРа.

Закончив перевоплощение, он подошел к начальнику спецназа и в последний раз обсудил с ним все детали предстоящей операции. Наконец, получив окончательное добро, Громов, а с ним десяток «физиков», направились к зданию бывшего детского сада. Причем спецназовцы вскоре отстали и спрятались в ближайших зарослях, а оперу пришлось весь дальнейший путь до дверей идти в одиночку. Твердо следуя своей роли, Громов шел, покачиваясь из стороны в сторону, старательно изображая из себя пьяного. Если бы он видел, с каким восхищением следят за ним из укрытия его коллеги, он бы понял, что эта роль дается ему весьма

неплохо.

Наконец подойдя к двери, Громов, согласно роли, пару раз сильно долбанул ее ногой и только после этого нажал на кнопку домофона. Тут же недоуменный мужской голос откликнулся на звонок стандартным вопросом:

— Кто там?

— Это я — Костя! — чуть ли не по слогам произнес Громов.

— Чего надо? — грубо спросил голос.

— Люську мою позови, чувак. Я ключи от дома забыл.

— Нет тут никакой Люськи. Проваливай, пока тебе оплеух не отвесили!

— Чего ты ругаешься, чувак? — продолжал играть свою роль Громов. — Я тебя трогаю? Мне Люська нужна, коза драная. Пусть выйдет на пару минут, что, ей трудно?

— Тебе же русским языком сказали — нет здесь никакой Люськи! — Судя по голосу, говоривший терял терпение, чего, собственно, и добивался Громов. — Ты знаешь, куда пришел, чудило?

— В банк пришел, где Люська работает.

— Так вот — это не банк! Ты понял, в натуре? И Люська твоя в другом месте работает. Пшел отсюда!

— Ну ладно, чувак, не злись, — переходя на более миролюбивый тон, произнес Громов. — Нет Люськи, и хрен с ней. Но у меня так живот от пива пучит, что я умираю, как в сортир хочу. Туалет у вас есть?

— Какой туалет, пидор гнойный?! Ты че, в натуре, гонишь? Кустов, что ли, мало?

— Чего ты обзываешься? — Громов вновь перешел на разговор на повышенных тонах и снова долбанул по двери ногой. — Какой я тебе пидор? Щас вот возьму и нассу у тебя на крыльце.

И в подтверждение своих слов Громов действительно стал расстегивать ширинку у себя на брюках.

— Ах ты, гнида подзаборная! — донесся из домофона возмущенный голос охранника, и через пару секунд сыщик услышал, как в двери щелкнул замок.

Еще через мгновение на крыльцо выскочил коротко стриженный парень с бычьей шеей, который, подскочив к Громову, схватил его за ворот рубахи и уже собирался отвесить ему мощного пинка под зад. Однако сыщик, только и ждавший этого, резким движением локтя нанес противнику сильный удар в солнечное сплетение, а затем, когда парень отпустил ворот его рубахи, развернулся и вторым ударом, на этот раз кулаком в челюсть, послал его в нокаут. Затем, не дожидаясь, пока парень рухнет на крыльцо, Громов выхватил из-под ремня свой «Макаров» и бросился внутрь здания. Краем уха он слышал, как следом за ним во всю прыть, топая как лошади, мчатся бравые спецназовцы.

Проскочив мимо пустой каморки охранника, Громов вскоре оказался в широком коридоре, уходившем в обе стороны. Прямо перед ним была лестница на второй этаж, на которой стоял молодой парень, точная копия того, что Громов вырубил на крыльце, — бычья шея, стрижка «под ноль», темная рубашка с засученными рукавами. Парень стоял вполоборота к Громову и курил. Услышав чьи-то шаги в коридоре, он обернулся и тут же увидел наставленный на себя пистолет.

— Руки в гору! — заорал Громов.

Однако парень оказался не робкого десятка и, вместо того чтобы беспрекословно подчиниться приказу, бросился бежать вверх по лестнице. В этот момент Громов заметил, что за ремень на спине у него заткнут пистолет, который рука парня уже успела нащупать на бегу. Времени для раздумий у муровца не было, и он принял единственно правильное решение — открыл огонь на поражение. Обе выпущенные им пули угодили парню в ноги, и он, выронив оружие, с диким воплем покатился с лестницы вниз. В этот миг на шум выстрелов из ближайшей к Громову двери выскочили сразу трое здоровенных братков, от вида которых оперу в первые мгновения стало не по себе. Немая сцена длилась всего лишь секунду, после чего в коридор ворвалась целая орава разъяренных «физиков», которые, оттеснив в сторону сыщика, быстро и грамотно разобрались с братвой. Понимая, что он здесь лишний, Громов устремился по лестнице на второй этаж.