Убить Хемингуэя
Шрифт:
– Следы? – Гектор внимательно вгляделся в Мэри, чтобы понять, не лжет ли она.
– Да… кровавые следы… от мужского ботинка, так я думаю.
Гектор сказал:
– Ты хочешь нам внушить, что в то утро здесь с тобой был кто-то еще? И возможно, все видел?
– Или только последствия, – сказала Мэри. – Я ничего не собираюсь внушать. Это святая правда. И после этого я постоянно живу в страхе.
Когда они возвращались к машине, Ханна взяла Гектора за руку:
– Тебе наверняка было ужасно тяжело все это слушать.
Гектор глубоко вдохнул
Гектор, наслаждаясь запахом горного дождя и радуясь, что вырвался из этого безумного бетонного сооружения, сказал:
– Я не уверен, что Мэри сказала правду. Насчет того, что застрелила Хема. Я пишу романы уже очень давно, Ханна. Я узнаю книжную задумку, когда слышу. Думаю, Мэри решила кое-что на нас опробовать. Скрайбнер не пришел в восторг от того, что они уже видели из ее мемуаров. Но если бы она смогла воткнуть туда это безумное повествование – о том, что она «из жалости» сама застрелила Хема, – и обратилась бы, скажем, в издательство Кнопфа или «Симон & Шустер»?
– Ты считаешь, что это все вранье?
– Или сильное преувеличение. Может быть, все так и случилось, как она рассказала. А может, и нет. Беда в том, что мы никогда не будем знать наверняка.
Он завел мотор и поехал в гостинице.
– Я тебя там высажу. У меня есть еще неоконченные дела. Мне нужно время, чтобы подумать, дорогая. Пора действовать.
Ханна неуверенно улыбнулась, глядя на него:
– Придумать рассказ?
Гектор кивнул:
– Вроде того.
52. Последние действия, 1966
Если бы могли прочесть скрытую историю врагов наших, мы обнаружили бы в жизни каждого человека достаточно печали и страданий, чтобы разоружить любого врага.
Гектор стоял у окна и смотрел на пешеходов, спешащих под дождем по Бродвею. Мэри и ее издатель болтали, пожав друг другу руки в знак заключения контракта.
– Идешь, Лассо? – спросила Мэри вставая.
– Я догоню тебя через несколько минут, – сказал Гектор. – Нам нужно еще кое-что обсудить насчет моегонового романа.
Мэри кивнула и улыбнулась своей обычной улыбкой – не раскрывая рта. Немножко окосев от выпитого виски, она взяла сумочку и вышла из двери, за которой собиралась подождать Гектора.
Издатель предложил Гектору виски. Самого лучшего сорта теперь, когда вдова Хемингуэя удалилась.
– Должен еще раз поблагодарить вас, Гектор. Для нас это большая удача. Только представьте себе, что будет, когда книга выйдет. Удивляюсь, как это Скрайбнер упустил такой заказ. Вот только если бы я мог сохранить все в тайне, пока книга не появится на прилавках…
Гектор отпил немного виски и сказал:
– Думается, ваша самая большая
– Что вы хотите сказать? С какой стати Мэри пойдет на попятный, Гектор?
– Потому что у нее есть для этого все основания, – сказал Гектор. – Вы же знаете, в случае убийства закон об исковой давности не применяется.
Криди шел по продуваемым ветром улицам Гринвич-Виллидж, опустив голову, чтобы хоть немного защититься от ледяного ветра, от которого слезились глаза и горели уши. Сегодня с утра ему позвонил Маркус Шон, его издатель в «Серебряном медальоне», который сказал, что после нескольких лет ухаживания за этим человеком ему удалось уговорить легендарную персону в издательском деле, в порядке исключения, отредактировать несколько книг, намечаемых к выпуску осенью. Маркус заметил, что для книг, выходящих в мягком переплете, это огромное достижение.
А самое главное заключалось в том, что этот неназванный знаменитый редактор выбрал последний роман Криди «Девица из ада» как наиболее подходящий для этой дебютной серии в сентябре.
Криди был вне себя от радости. После стольких одиноких лет за пишущей машинкой ему наконец подфартило.
Он двигался по Гринвич-Виллидж едва ли не бегом в направлении офисов издательства и размышлял, кем же может оказаться этот легендарный редактор. Может быть, эта следующая книга выдвинет его в разряд писателей, издаваемых в твердой обложке. Может быть, со временем он и его редактор обретут легендарный статус величайшего издательского дуэта. Как, например… да, как, например, Хемингуэй и Максвелл Перкинс.
Когда он добрался до офиса «Медальона» в здании из бурого песчаника, Маркус энергично потряс руку Криди:
– Я в таком восторге, Донсо. Надеюсь, ты тоже рад?
Криди ухмыльнулся и спросил:
– Еще как! А кто этот редактор?
– У меня для тебя сюрприз. Он сейчас как раз вон за той дверью.
Сердце Криди колотилось. Он осторожно постучал и затем открыл дверь в офис своего редактора. Свет в офисе не горел, единственное освещение – окно, через которое врывался столб зимнего солнечного света. Мужчина стоял у окна спиной к Криди. Криди видел только высокий, стройный силуэт.
Не зная, с чего начать, Криди представился:
– Это я… Донован Криди.
Густой, слегка знакомый баритон ответил:
– В вашем романе есть зерно, Донован. Я вижу в нем некоторые возможности. Но это как вырубить статую из камня. Не стану вас обманывать – работа предстоит тяжелая. Невероятно тяжелая работа для нас обоих. Но, если вы пойдете мне навстречу, я полагаю, что мы сможем сделать из этого настоящий роман.
– Да… конечно, – сказал Криди, стараясь быть вежливым… не возражать против редактирования. – Но не может быть, чтобы было такмного работы.