Убить и спасти. Жизнь полна трупов
Шрифт:
Стоя спиной к Смирнову, он не видел, как из щели возле плафона просунулся провод с оголенным концом и в какое-то из мгновений коснулся виска его шефа. Смирнов повалился лицом вперед. Лифт остановился, створки раскрылись, и Смирнов выпал на площадку первого этажа прямо под ноги опешившей пожилой паре, только что вошедшей с улицы.
Юра бросился к шефу, а перепуганные старики, подталкивая друг друга, вбежали в лифт. В панике они долго не могли найти нужную кнопку, нажимая все подряд. Лифт привез их на шестнадцатый, верхний этаж. Они поехали
Юра начал было делать Смирнову искусственное дыхание, но вскоре убедился, что это бесполезно: шеф был мертв. Он вышел во двор и сел на скамейку, чтобы дождаться ближайшего прохожего и попросить его позвонить в «Скорую». Юра был уверен, что его шеф умер от сердечного приступа. Горелый след на виске он не заметил.
Впрочем, какая разница, от чего скончался Смирнов? Шеф ушел из этой жизни, а значит, Юрина работа закончилась, он был свободен.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
В эти же минуты человек в капюшоне аккуратно закрыл за собой технический вход в лифтовую шахту, смотал провод и уложил его в пластиковый чемоданчик. Потом он вышел на лестницу и, выбрав из связки ключ, открыл висячий замок двери, ведущей на крышу. Дверь была сварена из прутьев, и до замка легко было дотянуться как с той, так и с другой стороны.
Вновь повесив замок и закрыв его, человек в капюшоне поднялся на крышу, прошел по ней и спустился в соседний подъезд. В доме было два подъезда, и каждый имел по два выхода: на южную сторону, во двор, и на северную, к уличному тротуару. Человек с пластиковым чемоданчиком пересек тротуар и вышел к бордюру мостовой.
Минут пять он поднимал руку, чтобы взять такси или частника. Никто не останавливался, должно быть, не желая брать человека в робе. Наконец тормознул какой-то дед на древнем «Москвиче».
— Куда тебе? — буркнул он, открыв дверь.
Человек с пластиковым чемоданчиком откинул капюшон, обнажая роскошные смоляные волосы, перехваченные сзади большим розовым бантом.
— О! — дед заулыбался во весь свой щелястый рот. — Такую красавицу увезу хоть на край света.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Большой современный город в Центральной Африке провожал очередной день. Темнота в тропиках падает сразу, переход от дня к ночи скоротечен. Но пока на улицах города еще царило оживление, утомленные торговцы фруктами подсчитывали выручку. Город, наполненный шумом автомобилей, терпкими запахами, многоязычной речью, готовился переключиться на вечерний ритм.
За столиком под легкой крышей кафетерия недалеко от дискотеки «Майами плюс» сидели двое: темнокожий сутенер Том в отутюженной рубашке и галстуке и дочь русского дипломата Лиза.
— Слушай, Лиза, — говорил Том на довольно хорошем английском. — Ты порядочная девушка, зачем ты сюда ходишь? Здесь плохое место, кого только нет: торговцы наркотиками, дешевые
Действительно, между кафетерием и дискотекой сновали десяти чернокожих оборванцев, чуть ли не насильно всовывая в руки прохожим наркотики. Вооруженные полицейские не обращали на них никакого внимания.
— Здесь иногда бывают русские, — негромко сказала Лиза.
— Ты опять про то же, — вздохнул Том. — Твою родину не уважает здесь никто. Из России сюда приезжают одни бандиты. Если все русские такие, то зачем тебе они?
— Они мне не нужны, но они из России, а я скучаю по ней, — глаза Лизы наполнились грустью.
— Странная ты, — сказал Том, сделав глоток зеленого чая. — Твой отец дипломат, имеет здесь бизнес. Вы же неплохо живете. А ты ходишь по всяким сомнительным местам, чтобы поглазеть на русских бандитов.
Лиза улыбнулась. Такие переходы от печали к светлой улыбке придавали девушке особое очарование. Она была очень красива: нежная, слегка золотистая кожа, белокурые вьющиеся волосы, голубые глаза. Романтическое северное создание, милая трогательная фея, занесенная судьбой в жаркую африканскую страну.
Лиза была дочерью второго секретаря российского посольства. Недавно ее отец оставил дипломатическую службу и сейчас консультировал торговую фирму, имеющую связи с Восточной Европой. Дела не отпускали его, а девушке очень хотелось съездить в Россию, где она не была уже несколько лет.
— Почему ты не ищешь друзей среди людей своего круга? — спросил Том. — Такой девушке, как ты, бывать здесь очень опасно.
— Я же под твоей защитой, Том, — Лиза опять улыбнулась. — А что касается людей моего круга, они все надутые, как индюки. У них все дозировано: столько-то раз засмеяться, столько-то просто улыбнуться, тому-то пожать руку, а этот и так обойдется. Ничего естественного, природного…
— Но я вот, например, сутенер, командую проститутками, — Том обнажил свои белоснежные зубы.
— Они сами выбрали свою судьбу, — серьезно сказала Лиза. — И без твоей помощи любую из них превратил бы в животное первый же бесцеремонный самец…
На противоположной стороне узкой улочки вдруг поднялся шум. Полицейский схватил за плечо полуголого мальчугана лет десяти и что-то требовал от нею, выкрикивая бранные слова. Перепуганный мальчик весь сжался и дрожал от страха, крепко прижимая к себе небольшую картонную коробку.
— Что случилось, Том? — встревоженно спросила Лиза. — Что он от него хочет?
— Чтобы он заплатил штраф за торговлю наркотиками, — сказал Том, поглядев в сторону мальчугана и полицейского.
— Но другие продают наркотики совершенно спокойно, — недоумевала Лиза. — Почему полицейский им позволяет?
— Потому что полицейские и все другие мальчики — из народности хотси, — нахмурясь, пояснил Том. — А этот паренек из народности тоги. Его счастье, что в коробке у него не наркотики, а всего лишь обжаренные кофейные зерна.