Убить и спасти. Жизнь полна трупов
Шрифт:
— Это моя родина, — помолчав, вполголоса проговорил Артем.
–
— Но я хоть нравлюсь тебе?
— Да, — Артем широко и простодушно улыбнулся. — Ты красивая женщина.
Он поднялся.
— Извини, мне нужно идти. Я должен делать обход.
Мэгги с сожалением взяла плащик, небрежно брошенный на спинку кресла.
Попрощавшись с Мэгги, Артем направился через детскую площадку к заасфальтированному дворику, перешел в небольшой сад, расположенный за трехэтажным зданием Дома ребенка. В темное время суток сюда часто забредала местная шпана.
Уже стемнело. В соседних жилых домах зажглись окна. Дом ребенка был тих и темен — дети давно спали.
Артем миновал детскую площадку, вышел на асфальтированную дорожку, ведущую от ворот ограды к центральному подъезду Дома ребенка, и остановился. За решетчатой оградой стояла иномарка с работающим двигателем. Но не она привлекла внимание Артема. Слева на ступенях подъезда белел большой сверток.
«Уж не бомба ли?» — подумал Артем.
Он подошел поближе. Для бомбы сверток был чересчур большим. Артем наклонился и потрогал его. От свертка исходило тепло.
«Подкидыш!» — понял Артем.
К больницам, родильным домам регулярно подбрасывали детей, матери которых не хотели их воспитывать. К домам ребенка детей приносили реже, поскольку здесь содержались ребята постарше. Но случалось. За время работы Артема это было в третий раз.
Артем осторожно развернул сверток. Это была девочка примерно двух лет. Она крепко спала, возможно, под воздействием снотворного.
Но что это с ее ручками и ножками? Правая ступня вывернута наружу, а голени обеих ног и локти рук посередине шли под углом, как при закрытом переломе. Похоже, они действительно были сломаны и срослись без наложения шин. Артем с ужасом смотрел на изуродованное тельце.
Кто мог так обезобразить ребенка? Артем выпрямился. Надо позвать нянечку. Его взгляд упал на автомобиль, по-прежнему с включенным двигателем стоящий возле забора.
Что-то в лице Артема дрогнуло. Он подхватил девочку на руки и быстро пошел к воротам ограды.
Из машины навстречу ему вышел огромный детина в пиджаке, надетом на футболку.
— Положи пацанку на место, — сказал он, высокомерно оглядывая сухощавого невысокого Артема, который доставал ему лишь до плеча.
— Я всего лишь хотел узнать, откуда она взялась, — миролюбиво ответил Артем. — Кажется, вы имеете к ней какое-то отношение?
— Не твое собачье дело, — детина встал у него на пути. — Оставь ее, где взял, недоносок, и проваливай. Иначе я тебе вставлю пятки в задницу.
— Не надо грубить. Мы не в сортире, — Артем старался не смотреть на громилу.
— Гляди, он вежливый, — удивился тот. — В университете обучался?
— Дело в том, что со мной нельзя так разговаривать, — сказал Артем. — Тем более что я ничего плохого еще не сделал.
— Ну хватит сопли точить! — разъярился
Его маленькие глазки злобно посвечивали. Он двинулся к Артему.
Артем осторожно положил девочку на асфальт.
Это окончательно вывело громилу из себя.
— А ну подними! — он пнул ногой сверток, подталкивая его к Артему.
Артем в упор посмотрел на него. Как не хотелось ему конфликтов и столкновений! Разве нельзя решать проблемы мирно? Обо всем можно договориться.
— Мне ничего не нужно, — сказал он в последней попытке сгладить ситуацию. — Я всего лишь хочу сказать, что детей здесь оставлять не положено.
— Ты еще учить меня будешь, ублюдок! Я тебя размажу по асфальту.
Детина резко выбросил руку, чтобы ухватить Артема за нос. Но его пальцы нашли лишь пустоту — Артем за какую-то крохотную долю секунды отклонил голову в сторону.
Недоумение отразилось на лице громилы — он не понимал, что произошло.
— Играть со мной!
Он принял стойку и с разворота сделал мощный выпад ногой, целясь Артему в голову. При его весе такой удар мог бы намертво свалить и гориллу. Но Артем в стремительном наклоне ушел от выпада и в свою очередь легонько толкнул громилу в зад:
— Ну все, побаловались, и хватит!
Тот, кипя от ярости, вновь повернулся к Артему.
— Успокойся, — сказал Артем. — Нервничать вредно для здоровья.
Громила вновь пошел вперед, намереваясь достать Артема кулаком. Судя по стойке, ударной у него была левая рука, и Артем мгновенно перегруппировался. В тот самый момент, когда кулак противника уже, казалось, достал его подбородок, он молниеносно врубил ему ребром ладони по локтю. Левая рука громилы повисла, как плеть.
Он, скорчась от боли, с ужасом посмотрел на Артема.
— Может быть, хватит? — спросил Артем, участливо глядя на него.
Но громила, рыча от ярости и боли, сунул правую руку в карман, полез за пистолетом.
Это уже было серьезно. Похоже, перед Артемом стоял профессиональный бандит.
Еще в тот момент, когда рука громилы лезла в карман, Артем мощным прыжком отскочил за дерево рядом с асфальтовой дорожкой. Теперь свет фонарей у подъезда Дома ребенка находился за его спиной и бил в глаза бандиту. На секунду тот потерял ориентировку.
— Что, не понравилось? — бандит водил пистолетом из стороны в сторону. — Ну, выходи! В чем дело?
Он стоял посередине открытой площадки, к тому же перед ним лежала все еще безмятежно спящая девочка. Атаковать его не было никакой возможности.
— Сразу в штаны наделал? — бандит ощерился. — Боишься даже двинуться? Фраер зачуханный.
Он сделал шаг вперед, вглядываясь в темноту сквера, за одним из мощных деревьев которого находился Артем.
Двигатель иномарки за воротами по-прежнему работал, ее дверца была открыта. Артем опустил руку в карман. Он никогда не носил с собой даже холодного оружия, полагаясь лишь на свою ловкость и умение владеть телом. Но сейчас пожалел, что у него нет при себе хотя бы перочинного ножа.