Убить и умереть
Шрифт:
– Сколько нам ждать еще!? Руки чешутся!
– Они жируют, а нам – милостыню просить?
Иван заметил, что эту фразу выкрикнул мужчина, покупавший ржавый наган.
– Всех по столбам перевешаем, гадов! Хватит!
На Ивана весело посмотрел подвыпивший дядька с усами и жизнерадостно пояснил ему:
– Вот они где у меня сидят, эти жиды!
И черканул ребром ладони у себя чуть выше лба.
– Товарищи! – раздался уже знакомый Ивану голос генерала, от которого Иван передернул плечами. – Наступают исторические дни! Вся Россия ждет, когда мы от слов перейдем к делу... Историческая миссия
Люди вокруг Ивана слушали выкрики генерала затаив дыхание. У них на глазах вся их жизнь приходила в строгое соответствие с их пониманием, все их проблемы находили объяснение и, мало того – они начинали видеть – как решить эти проблемы.
Кто виноват, что каждое утро просыпаешься с чувством жгучей ненависти к этому облезлому потолку у тебя над кроватью, а твой муж водку пьет чаще, чем воду? Евреи! Почему жизнь твоя вызывает у тебя только раздражение, а каждый раз, когда твой сын подносит ко рту кусок хлеба, тебе хочется крикнуть: «Ну сколько можно жрать!»?
Потому, что евреи продали Россию! Кому? Да какая разница! Продали – и все! Другим евреям, например. Или – международному капиталу! И вообще – жизнь хреновая только потому, что евреи сживают всех русских со света! Надо только передушить всех этих евреев, прогнать их ставленников в правительстве, поставить Президентом верного человека – и все наладится! Мы еще будем жить при коммунизме! Всего будет вдоволь и – бесплатно!
«Врешь, собака! – подумал Иван про генерала. – Все вы – продажные твари, готовые на все, только бы прибрать власть к своим рукам... Вы, как собаки, хватающие друг друга зубами, дерущиеся вокруг одной кости.
– Настала пора! – продолжал выкрикивать генерал пьянящие его самого фразы. – Народ поднял голову и занес карающую руку над всеми иноверцами, грызущими тело России, словно паразиты и сосущими ее кровь! Пора, братья! Пора нам самим умыться их кровью и стереть этот позор с лица великой русской России!
– Пора, брат! – завопила впереди Ивана женщина в каком-то невообразимом жакете с вылезшей песцовой оторочкой на рукавах и у горла. – Веди нас! Покажи нам, кто враги наши! И мы убьем их!
На мгновение она повернулась к Ивану вполоборота, и он разглядел возбужденное лицо с острыми чертами, горящими глазами и приоткрытым ртом, из которого вырывались какие-то почти сладострастные стоны. Она не сводила с генерала горящих восторгом глаз. Иван понял, что эта старая дева готова ради генерала на все! Даже на самое для нее страшное – готова отдаться мужчине...
Иван усмехнулся и осторожно огляделся. Он наслушался генеральского бреда досыта. Пора было подумать и о деле, о том, зачем он сюда пришел.
Четверо генеральских охранников взяли Камышова в кольцо и контролировали каждый свою сторону. Ближе к Ивану стоял невысокий, но очень плотный парень лет двадцати двух с грубым рязанским лицом и густой
Иван подумал, что, скорее всего, генерал даже и не платит этим парням за их работу. Одного того, что он доверил им себя охранять, наверное, вполне достаточно, чтобы они чувствовали себя счастливыми...
«А вот я доверил себе тебя убить, товарищ генерал! – сказал сам себе Иван и нащупал правой рукой рукоятку „беретты“ под джинсовой курткой. – И не буду с этим тянуть долго... Меня еще в школе учили – никогда не откладывай на завтра то, что ты можешь сделать сегодня.»
Оглядевшись, Иван тут же составил для себя план отхода с огневой позиции. Стрелять он решил прямо с того места, где стоял. Нужно только подождать, когда генерал подойдет вплотную. Иван очень не любил стрелять издалека, когда жертва не видела его с нацеленным на нее пистолетом, а сам он не видел глаз того человека, в которого стрелял.
Генерал медленно двигался прокладывая себе дорогу между своих приверженцев к своей машине. Иван стоял примерно посередине того расстояния, которое генералу нужно было пройти до машины. Возбужденный народ расступался перед генералом неохотно, каждый хотел не только услышать генерала, но и высказаться сам.
– Доколе? – гудел дьяконским басом высокий плотный пожилой мужчина с мутными глазами и копной взъерошенных волос на голове. – Доколе терпеть будем, батюшка? Сил нет терпеть! Руки чешутся и к действию готовы!
– Товарищ генерал! – подскочили к Камышову два подростка с длинными тонкими шеями. – Где можно записаться в ваш отряд русской самообороны?
Иван стоял уже метрах в двух от генерала и видел, как на губах у того играет мечтательная улыбка, которую Камышов постоянно пытается стереть с лица, но она вылазит вновь и вновь. Камышов остановился и поднял руку, призывая к вниманию. Он собирался сказать речь. Народ понемногу затих, собираясь слушать генерала...
– К оружию, братья! – закричал тот сильным командирским голосом. – Евреи окружили себя гангстерами и убийцами! Голыми руками мы их не возьмем. Булыжник давно уже перестал быть оружием пролетариата! Нужны пистолеты и автоматы! Нужны гранаты и ракеты! Только так мы сможем одолеть врагов наших! К оружию! Когда каждый из вас будет иметь винтовку, тогда мы пойдем на правый бой!
Генерал бодро тряхнул лысеющей головой и снова двинулся по направлению к Ивану. Иван уже приготовился его встретить. Он достал «макаров» из-за пояса и придерживал его за полой джинсовой куртки. Выхватить «беретту» он мог за доли секунды. Вообще, убить человека очень несложно, это Иван знал давно. Самое трудное в убийстве – уйти после выстрела невредимым...
Генерал, наконец, твердой рукой отодвинул со своего пути стоящую перед Иваном старую деву, смотрящую на него в немом экстазе, и уперся прямо в неподвижного Ивана. Генерал был на голову ниже Ивана и взгляд его сначала ткнулся ему в грудь. Иван продолжал стоять молча. Генерал приподнял голову и посмотрел ему в глаза.