Убить клоуна
Шрифт:
— Вы что, оглохли? — спросила она. — Ведь вы — Салли, правда?
— А разве мы с вами встречались? — спросил я вполне дружелюбно.
— Нет. Нет еще, но у нас все впереди, — произнесла она жеманно, — очень надеюсь на это.
Не разобравшись в смысле ее слов, я задал жизненно важный для меня вопрос:
— Так вы никогда не встречались со стариной Салли?
— Нет, — покачала она головой, — но я ждала этой встречи. Понимаете, мой дружок запретил мне и думать о шоу-бизнесе. А я хочу выступать. У меня талант, честное
Шоу-бизнес, талант. Я вспомнил все, что слышал о Салли. Как бы там ни было, такое развитие событий устраивало меня. Сжав в зубах сигару, я предложил:
— Что ж, тогда заходите, радость моя. Посмотрим, на что вы способны.
Она тихонько взвизгнула. Вплоть до этого момента что-то смутно тревожило меня, мне казалось, что я ее где-то видел, но, когда она взвизгнула, я вспомнил. Вчера вечером она сидела за столиком в баре вместе с Блистером, Спиди и еще двумя девушками. Как раз она была без кавалера, и на ней было зеленое закрытое платье.
Сегодня ночью ее кавалер, «дружок», как она его называла, очевидно, находился поблизости, и сегодня на ней было другое, тоже закрытое, трикотажное платье ярко-оранжевого цвета, облегавшее ее тело так же плотно, как и предыдущее. Зрелище было впечатляющее, хотя, несомненно, эластик грозил лопнуть от слишком большого давления изнутри. Вчера вечером ее светлые волосы свободно ниспадали на плечи, сейчас они были заколоты на макушке.
Ее визг закончился высокой нотой, несколько напоминавшей кошачье мяуканье; картинно заломив руки, она воскликнула:
— Как я боялась, что вы не позволите! — После чего завиляла бедрами и несколько раз сжала и разжала пальцы. — Сначала мне надо немного разогреться, — объяснила она.
События развивались стремительно. Как бы эта спасительная на первый взгляд соломинка не погубила меня. Мне хотелось только одного: как можно быстрее закончить прослушивание этой красотки, чтобы, привлеченные ее воплями, сюда не явились ее дружки и случайные знакомые, которые без лишних слов пристрелят меня. И тут я вспомнил кое-какие подробности относительно Салли: как он нанимал девушек для своих шоу, «пробы», которые проходили здесь, в его кабинете...
— Ладно, я готова, — объявила блондинка, — только мне, наверное, придется танцевать без музыки.
— Прошу вас, мисс, не надо...
Но она, не слушая меня, продолжала:
— Надо побыстрее показать вам мой номер, не то заявится мой дружок и застукает меня.
— Застукает?
— Он убьет меня, если узнает, что я была здесь.
— Убьет?
— Я улизнула от него, ведь он и слышать не хочет о моей театральной карьере. Но я придумала целую сценку, все отрепетировала. — Она уже начала свой номер, но ее театр нисколько не был похож на балтиморский. — Я и название придумала для своего танца, — продолжала она, — «Танец совокупления». Или это слишком вульгарно?
— Детка, это ничуть не грубее того, чем торгуют на Ла-Бреа. Но,
Она не ответила. Покачивая бедрами, она двигалась по комнате, потом, заведя руки за спину, расстегнула длинную «молнию» и начала снимать свое оранжевое платье. Не забывая при этом вилять бедрами...
— Нет, — взмолился я, — нет, не надо...
— Что такое? Не надо? Почему?
— Понимаешь, я... совсем забыл. Дело в том, что все места заняты. Для новых... девушек мест нет.
— Но это займет не больше минуты. Я уже начала, и, может, вы вспомните меня, когда появится место. — Она захихикала, как девчонка, которую пощекотали.
— Все это ни к чему... — начал я.
— Я придумала весь танец, — говорила она, не слушая меня и не останавливаясь ни на секунду, — придумала даже себе псевдоним: Вава. Это будет моим новым, сценическим именем.
— Вава?
— Да. Правда, красиво? Такое звучное, страстное... Я и фамилию придумала — Вуум!
— Слушай, с тобой все в порядке?
— Конечно!
— Но ты же сказала «вуум» или что-то очень...
— Это же у меня фамилия такая — Вуум!
— С ума сойти! Но ведь не Вава Вуум!
— Именно так. Разве не красиво?
— Господи помилуй! Но все же не Вава Вуум, — повторил я, не веря своим ушам. — Послушай, это еще хуже, чем Яки, японская танцовщица. Разве это имена? Да, Суки. Суки Яки. Черт знает что!
— Я придумала сама.
— Верю. Слушай, пора кончать...
Она не обращала на меня никакого внимания. Испустив высокий, пронзительный вопль — «Уи-и-и-и-и-и!» — не останавливаясь ни на минуту и двигаясь все быстрее, она, очевидно, спешила закончить танец до появления дружка, который «застукает» ее — или, вернее, нас — и прикончит ее, а скорее всего — нас.
— Нет, — твердо заявил я, — пора прекратить все это.
— Уи-и-и-и-и!
Плевать она хотела на мои слова. И меня нисколько не удивило, что она уже избавилась от своего оранжевого платья и от розовой нижней юбки, а теперь, не переставая раскачивать бедрами, подбросила вверх туфельки на высоких каблуках, за ними последовали нейлоновые чулки, очевидно державшиеся на невидимых подвязках, и она осталась только в розовых нейлоновых трусиках и вульгарном розовом нейлоновом бюстгальтере, отделанном рюшками, такой фасон называют «бред сумасшедшего», что-то вроде этого.
Честно говоря, на нее стоило посмотреть. Но с учетом сложившихся обстоятельств я не мог позволить себе увлечься открывающейся перспективой, и слава богу! — иначе что со мной стало бы, когда она закинула руки за спину, нащупывая застежку бюстгальтера и еще более страстно извиваясь всем телом. Но я сурово приказал:
— Прекрати немедленно!
Однако мой суровый тон не производил на нее ни малейшего впечатления. Она наконец справилась с застежкой, выпуклые чашечки бюстгальтера заскользили ниже, ниже...