Убить Короля
Шрифт:
– Никто. У меня нет никаких травм, – поспешно сказала Коломба. – У Томми были телесные повреждения или шрамы?
– Я никогда не видел его без свитера, но на руках у него ничего нет. Моя очередь. Вы отрицаете, что перенесли травму, и тем не менее явно демонстрируете ее миру.
– Это вопрос?
– Нет, вопрос в следующем. Сколько дней вы уже носите эту толстовку с Чарли Брауном? [6]
– Какая, на хрен, разница?
– Вы отказываетесь отвечать?
6
Чарли
– Не помню. Клянусь.
Пала надел очки и внимательно посмотрел на нее:
– Судя по цвету ворота, я бы предположил, что неделю. Вы себя запустили, мало спите, редко моетесь. Сомневаюсь, что вы вели похожий образ жизни до венецианского теракта.
Коломба положила локти на стол Палы. В ее глазах закружились зеленые вихри.
– Слушайте. Ночью у меня в доме закончился газ, к тому же обычно я почти не бываю на людях. Так что да, я немного неряшлива. Но я пытаюсь помочь Томми. Если вам нет до него дела, идите на хрен.
Пала откинулся в кресле:
– Думаю, раньше вы не были такой вспыльчивой.
– Ошибаетесь. Я всегда ненавидела, когда у меня копаются в голове. Итак?
– Спрашивайте, что вас интересует, – вздохнул Пала. – Об остальном буду молчать.
– Что вы можете сказать о родителях Томми? И не отвечайте односложно.
– Отца я видел слишком редко, чтобы составить о нем мнение. Привозила Томми мать, и она же встречала меня, когда я приходил к ним. Она выглядела довольно счастливой.
– Вот так энтузиазм.
– Не знаю, что в большей степени связывало ее с мужем – любовь или благодарность за то, что он изменил ее жизнь. Ей тяжело приходилось с сыном в одиночку.
– Почему они переехали именно сюда? Она не хотела возвращаться в родной город?
– Понятия не имею. Она говорила, что ее муж обожает наши края. Он и правда вечно скитался по лесам, фотографируя птиц и растения.
– Мелас не работал?
– Нет. Он жил на ренту. Кажется, получил какое-то наследство, но я никогда не интересовался этой темой.
– Если он был богат, то мог нажить себе врагов. Или его жена завела интрижку.
– Наше общение не выходило за грань моих профессиональных обязанностей, и подобные вопросы мы никогда не обсуждали.
– А какие у Меласа сложились отношения с Томми?
Пала на пару секунд задумался.
– Думаю, отчим еще не успел к нему привыкнуть.
– Он на него ругался или еще что?
– Нет-нет, ничего подобного. Но в отличие от матери он на моей памяти ни разу не приласкал Томми.
Коломба встала:
– Спасибо. Буду благодарна, если вы не станете сообщать фельдфебелю, что я к вам заходила.
– Не беспокойтесь, это останется профессиональной тайной. Но послушайте, Коломба… Если захотите с кем-то
– Почему вам так хочется стать моим психиатром?
– Отчасти по эгоистическим соображениям. Томми некоторым образом вынудил меня поинтересоваться вашей биографией, и я видел, через какой кошмар вам пришлось пройти. Вы встретились со злом лицом к лицу, Коломба. Это нечто, что человек моей профессии страстно стремится познать.
– Вам просто хочется прогуляться по моим мозгам.
– Нет. Помимо профессионального любопытства, я также хочу вам помочь. Потому что вы нуждаетесь в помощи, Коломба. Я знаю, сколько вы выстрадали во имя долга. Вы заслуживаете немного покоя.
Коломба хотела ответить, что он может засунуть свои психобредни себе в задницу, но комок в горле мешал ей заговорить. Ее подбородок затрясся, уголки губ опустились. Она с ужасом поняла, что вот-вот расплачется.
«Только не при нем!»
– Нет ничего хуже, чем притворяться, что тебе не больно. Боль никуда не денется, сколько бы мы ни пытались ее не замечать, – продолжал Пала. – Напротив, в таком случае она никогда не станет легче.
Коломба провела ладонью по лицу. Ее рука дрожала.
– Я не позволю вам себя надуть, – всхлипнула она. Но почему же тогда она не уходит?
– Поговорите с Катериной и назначьте время консультации. Вы не виноваты в том, что выжили.
Коломба выбежала из кабинета, чтобы не разрыдаться.
Почти час прождав на углу улицы, Коломба наконец села в такси. На морозе она успокоилась, а желание плакать постепенно отступило. Как раз вовремя, потому что, вернувшись домой, она обнаружила, что ее мать раскладывает перед входной дверью коробки и пакеты. Мать, щеголявшая серо-голубой шевелюрой, в своем зрелом возрасте – а ей было далеко за шестьдесят – сохранила изящное телосложение.
– Ты не кажешь носа на улицу, а стоит мне приехать, так тебя нет дома, – проворчала она.
– В следующий раз звони заранее, – с невольной резкостью сказала Коломба.
– Мне нужно записываться на прием? Ну же, помоги. – Мать заметила ее опухшую губу. – Что ты натворила?
– Ударилась о руль. – Коломба показала на застрявшую в кювете «панду».
– Я так и подумала, что машина нашу напоминает, – сказала мать. – Тебе надо вызвать эвакуатор.
– Так и поступлю, спасибо.
Коломба подхватила ящик яблок и отнесла его на кухню. Навьюченная пакетами мать последовала за ней.
– Ну и холод у тебя.
– Котел не работает.
Открыв холодильник, мать начала доставать оттуда испортившуюся еду и выбрасывать в один из наполовину полных черных пакетов под мойкой.
– Только глянь, какое безобразие…
– Если сейчас же поедешь домой, не попадешь в непогоду, – сказала Коломба, чье терпение было уже на пределе. – Говорят, снова пойдет снег.
– Я подумала, что тебе бы тоже стоило отправиться домой вместе со мной.