Убить лучше по-доброму
Шрифт:
– И что? Ты сказал, что будешь рад помочь?
– Миранда, у меня чуть сердце не остановилось. Ей все известно. Я сказал, что подумаю. Я должен позвонить ей из «Кулис» завтра, если удастся устроить встречу. Только два гудка, чтобы номер высветился на ее телефоне. Конечно же, я собирался рассказать тебе обо всем, но я решил подыграть ей. Что мне было делать?
– Да, ты прав. Ты правильно поступил. Я горжусь тобой. Дай подумать минутку.
Брэд стал поглаживать свои бакенбарды.
– Я знаю, что нам делать, – сказал он. – Знаю.
– Что?
– Я убью ее, Миранда. Это несложно. Она приедет тайком, чтобы
– Ты сделаешь это ради меня? – спросила я.
– Я убил твоего мужа ради тебя, Миранда. Я люблю тебя. Конечно, я убью эту сучку.
Вполне разумно. Это единственный выход. Если Лили действительно известно все, она должна умереть. Но я занервничала.
– А что если она ждет именно этого? – Я стала размышлять вслух. – С ее стороны рискованно встречаться со мной…
– Она не на встречу с тобой едет, она придет, чтобы убить тебя. Так она сказала мне.
– Вот именно. Почему она была так уверена, что сможет убедить тебя помочь ей? Вы ведь только что познакомились. Правда?
– Слушай. Она была убедительна. Она сказала, что это единственный выход – что ты бросишь меня, и, когда полиция допросит меня, мое слово будет против твоего, и нет никаких доказательств, что ты спланировала убийство своего мужа. Ты сказала бы, что я спятил, что я преследую тебя. И никто, кроме меня, не сможет опровергнуть твоих слов.
Действительно, я планировала поступить именно так, если Брэда арестуют за убийство моего мужа. Я бы призналась, что мы переспали один раз, в минуту слабости, но никогда не обсуждали убийство Теда. Помню, я сказала Брэду, что собираюсь улететь во Флориду на выходные. Наверное, он подумал… он подумал, что я хотела… О Боже. Меня могут подозревать, но доказать мою вину невозможно.
– И ты поверил в этот бред? – сказала я Брэду, изобразив на лице отвращение.
– Нет. Я верю тебе, но я сказал, что помогу ей. Я притворился, что верю ей. У нас проблемы, Миранда. Ей все известно.
– Хорошо, хорошо. Я встречусь с ней в доме, а ты убьешь ее. Все получится. Это необходимо сделать.
Мы поговорили еще немного, но Брэд напился и перестал понимать меня, к тому же ему нужно было выспаться. Приходится расплачиваться за то, что я связалась с трусливым, бесхарактерным алкоголиком. Прежде чем уехать, примерно за час до рассвета, я сказала, что ему нужно исчезнуть завтра. Уехать к побережью и не отвечать на звонки.
– Ты еще не готов к допросу, – сказала я.
– Знаю, – ответил он.
– У нас все получится. Даже если мы попадем под подозрение, никто нас не поймает. Мы знали об этом с самого начала.
– Знаю.
– Если хочешь, милый, можешь уехать завтра вечером, после встречи. Поезжай в деревню. На острова, например, а я приеду, когда все закончится.
– Они поймут, что это я.
– Да, но они не смогут найти тебя. Я дам тебе деньги, и мы встретимся позже. Ты будешь свободен.
– А мои дети? – сказал он, и его голос дрогнул. Он поднял свою большую голову, и я увидела слезы на его глазах. Мы никогда не говорили о его детях. Ни разу.
– Тише, – сказала
Я вернулась в Бостон, когда холодные призрачные лучи рассвета коснулись края городских крыш. Я зашла в дом, подобрав с крыльца газеты, и приготовила кофе. Пока он заваривался, я приняла душ и переоделась. Я собиралась вздремнуть чуть позже, а пока даже думать не могла о том, чтобы спать. Меня лихорадило. Полиция не поверила в ограбление и скоро выследит Брэда. А теперь еще это безумие с Лили. В голове не укладывается. Лили Кинтнер всегда была странной. Такой подозрительной, наблюдательной. Я это помню. Мы познакомились, когда ей было лет восемнадцать, но казалась она намного старше. Сдержанная, хладнокровная, уверенная в себе и совершенно не похожая на других первокурсниц.
Неужели ей известно, что я увела у нее Эрика в то лето, перед тем как он погиб? Вообще-то я не уводила его, мы просто делили его – без согласия Лили, конечно. Может, она узнала и с тех пор выслеживает меня? Если бы Эрик был здесь, подумала я… и вдруг я ухватилась за мелькнувшую мысль. Возможно ли, что она убила Эрика в Лондоне? Он погиб в результате аллергического приступа, но, может, она сама дала ему орехи, зная, что он не сможет принять лекарство. Безумие какое-то, но это вполне возможно. Я старалась вспомнить, какие слухи тогда ходили. Все мои друзья в Нью-Йорке говорили только об этом. Он напился, купил курицу в индийском ресторане, там оказались орехи, и он умер. Что-то в этом роде. Одно я точно помню – Лили была рядом с ним, видимо, он умер у нее на глазах. Неужели она спрятала лекарство? Сейчас это казалось вполне вероятным.
День тянулся медленно. Я несколько раз меняла решение о том, как поступить. Я хотела, чтобы Лили умерла, но меня беспокоило, что я должна присутствовать на месте преступления. Я была крайне осторожна, чтобы меня никогда не смогли обвинить в убийстве Теда, потому что нет ни одной улики, связывающей меня с этим преступлением. Думая о предстоящем вечере, я словно предчувствовала, что попаду в ловушку. Так и есть – Брэд мне во всем признался – но, даже зная о замыслах Лили, мне было тревожно, и впервые в жизни я чувствовала себя неуверенно. Но я ни капли не сомневалась в том, что если Лили действительно все знает, ее нужно устранить. Только когда она исчезнет, я смогу спокойно жить. И тогда я разберусь с Брэдом.
Мобильный заряжался на тумбочке возле кровати. Я легла и стала просматривать пропущенные звонки и голосовую почту. Одно из сообщений было от детектива Кимбелла: эксперт-криминалист закончил осмотр тела, и похоронная служба может забрать его в любое время. Еще он спрашивал, как связаться с Брэдом Даггетом. Я обрадовалась; значит, Брэд сделал то, что я ему сказала, и исчез из города. Я подумала было позвонить в похоронное бюро, но вместо этого отправила сообщение друзьям, написав, что я в порядке, просто хочу побыть одна. Я позвонила маме, и мы обменялись парой слов. Я сказала ей, что устала от всех этих формальностей, связанных со смертью мужа.