Убить лучше по-доброму
Шрифт:
– Видимо, да.
– Но когда она подошла ко мне… и сразу заговорила о том, что я богат. Это прозвучало как шутка, вряд ли она сказала бы это, если бы действительно пыталась заполучить мужа.
– Реверсивная психология. Если заговорить сразу, то это покажется невинным замечанием.
Я задумался.
– Знаете, – продолжала она. – Если она использовала вас, это еще не значит, что она не испытывала к вам никаких чувств, что вам было плохо вместе.
– Нам было хорошо. А теперь ей хорошо с кем-то другим.
– Что ей нужно от Брэда, как вы думаете?
– Что вы имеете в виду?
– В чем смысл? Она же рискует браком. Даже если она получит половину
– Я много думал об этом. Сначала я решил, что она влюблена, но теперь сомневаюсь, что она вообще способна любить. Думаю, ей скучно. Очевидно, ко мне она уже охладела, я для нее – лишь источник дохода. Вряд ли она изменится, но она все еще молода и довольно красива, чтобы разбить сердце многим. Может, мне действительно стоит убить ее, чтобы избавить мир от такого наказания?
Я обернулся к своей попутчице, но не смотрел ей в глаза. Она сидела, скрестив руки, и я заметил мурашки на ее коже. Ей было холодно в самолете или это из-за моих слов?
– Вы окажете миру огромную услугу, – произнесла она почти шепотом, так что мне пришлось наклониться к ней. – Я действительно верю в это. Как я уже говорила, все мы умрем рано или поздно. Если вы убьете жену, вы сделаете только то, что и так с ней произойдет. К тому же убережете других людей от нее. Она – отрицательный персонаж. Из-за нее мир стал хуже. И за то, как она обошлась с вами, она заслуживает смерти. Все умирают, но мы не должны видеть своих любимых с другими людьми. Она нанесла первый удар.
В отсветах желтой лампочки над головой я видел множество бликов самого разного цвета в ее бледно-зеленых глазах. Она прищурилась, ее полупрозрачные веки казались мраморными. Близость наших лиц была намного интимнее секса, мы смотрели друг другу в глаза, и это удивило меня не меньше, чем если бы она залезла мне в штаны.
– Как же это сделать? – спросил я, и мурашки побежали по всему телу.
– Так, чтобы вас не поймали.
Я рассмеялся, и волшебство улетучилось.
– Так просто?
– Так просто.
– Еще мартини, сэр? – Стюардесса, высокая, стройная брюнетка с ярко-красной помадой, протянула руку к моему пустому бокалу.
Мне хотелось еще выпить, но у меня закружилась голова, когда я повернулся к стюардессе, и я отказался, попросив воды. Обернувшись снова к своей собеседнице, я увидел, что она зевает, вытянула руки вперед и кончиками пальцев дотронулась до мягкой спинки кресла впереди себя.
– Устали? – спросил я.
– Немного. Но давайте продолжим. Такого интересного разговора в самолете у меня еще не было.
В голове промелькнуло сомнение. Я для нее всего лишь интересный разговор? Представляю, как на следующий день она рассказывает подруге: «Не поверишь, в аэропорту я с таким типом познакомилась… Этот фрик рассказал мне во всех подробностях, как он собирается убить свою жену». Словно читая мои мысли, она дотронулась до моей руки.
– Извините, – сказала она. – Это прозвучало бестактно. Я серьезно отношусь к нашему разговору, по крайней мере, настолько серьезно, насколько вы сами хотите. Мы ведь играем в игру, помните, и, честно говоря, у меня нет никаких моральных возражений относительно того, что вы хотите убить жену. Она обманула вас. Она использовала вас, вышла за вас замуж. Она взяла деньги, которые вы заработали, а теперь изменяет вам с человеком, который тоже берет ваши деньги. Если хотите узнать мое мнение, она заслуживает наказания.
– Господи! А вы ведь не шутите.
– Не
– Вы знаете по опыту?
– Это не мое дело, – сказала она, снова зевнув. – Я посплю немного, если не возражаете. А вы думайте о жене.
Она откинула спинку кресла и закрыла глаза. Я подумал, не вздремнуть ли и мне, но мысли не давали покоя. Я действительно обдумывал возможность убить свою жену, но теперь я говорил об этом открыто. С человеком, который считал это прекрасной идеей. Эта женщина реальна? Я взглянул на нее. Она уже дышала глубоко и размеренно. Я рассматривал ее профиль, изящный нос, слегка загнутый на кончике, сжатые губы, верхняя чуть выдавалась вперед. Длинные вьющиеся волосы, завернутые за маленькие непроколотые уши. Самые темные веснушки на лице были на переносице, но, если посмотреть вблизи, мелкая россыпь веснушек покрывала почти все лицо – словно галактика едва различимых отметин. Она глубоко вздохнула и повернулась ко мне. Я отвернулся, ее голова легла мне на плечо.
Так мы сидели не меньше часа. Рука, которую мне не хотелось двигать, заболела, потом онемела, будто ее вообще не было. Я заказал еще джин с тоником и задумался о том, что она сказала. Ее мысль казалась вполне разумной. Почему отнимать чужую жизнь – такое страшное преступление? Через пару мгновений на земле появятся новые люди, а все те, кто жив сейчас, умрут – некоторые страшной смертью, а некоторые угаснут в одно мгновенье, словно им выключили свет. Убийство считается грехом только из-за людей, которые остаются горевать. Из-за любящих. А что если человека никто не любил? У Миранды была семья и были друзья, но за три года брака я понял: все они прекрасно понимали, что она собой представляет. Она потребитель, бездушный, бессердечный; она пользуется своей внешностью, чтобы получать то, что ей нужно. Да, ее будут оплакивать, но сложно представить себе, чтобы кто-то скучал по ней.
Самолет стал подниматься и опускаться, и пилот, со своим чисто американским акцентом, сделал объявление: «Народ, мы попали в небольшую турбулентность. Прошу вернуться на свои места и пристегнуть ремни, пока не преодолеем этот неровный участок».
Я допил джин, как вдруг самолет резко бросило вниз, как машину, которая на огромной скорости въехала на холм. Женщина, сидевшая за мной, вскрикнула, а моя попутчица внезапно проснулась и взглянула на меня своими зелеными глазами. Не знаю, что ее удивило больше – внезапный скачок самолета или то, что она прижалась к моему плечу.
– Небольшая турбулентность, не волнуйтесь, – сказал я, хотя у самого внутри все сжалось от страха.
– Понятно. – Она выпрямилась, потерла глаза ладонями. – Мне приснился сон.
– Какой?
– Уже забыла.
Самолет тряхнуло еще несколько раз, прежде чем он выровнялся.
– Я думал о том, что мы обсуждали, – сказал я.
– И?
Глава 4
Лили
Однажды утром, за год до появления Чета, когда моя прекрасная рыжая кошка Бесс была еще жива, я нашла ее у огородного забора, где ее зажал огромный черный кот. Бесс шипела, шерсть дыбом, но явно проигрывала схватку. Я видела, как дикий кот прыгнул ей на спину и всадил когти в бока. Я знаю, что кошки не кричат, но только этим словом можно описать звук, который издала Бесс. Я отнесла ее домой и осмотрела. Крови не оказалось, но я была уверена, что тот ужасный кот вернется.