Убить миротворца
Шрифт:
Венерианские анархисты приличным флотом обзавестись не сумели. Зато они щедрой рукой отправили истребительный корпус «Черная смерть» — укрепить гарнизон Весты для отражения десанта. На случай, если все-таки придется…
Формально нейтральная Терра-2 тайно переправила на Европу очередную сотню офицеров и специалистов.
Русский мир выжал педаль до отказа. Но тень Женевы за спиной «буйных» могла перетянуть.
Все-таки… тридцать против двадцати пяти.
И на флагмане аравийцев готовился выложить «домашние заготовки» Али Хаджа, «владыка тигров», человек, сумевший пять лет назад разделать мощную эскадру латино как Бог черепаху, командовавший захватом Тефии и бомбардировкой Дионы, а еще того раньше принимавший капитуляцию Харона… Самый известный флотоводец среди всех ныне действующих. Живой раздел из учебника по тактике.
Русская эскадра попрощалась
На разводе вахты были посажены по боевому расписанию. На «Святом Андрее» в подчинении у Сомова была маленькая армия инженеров и техников. Тридцать человек. На главном инженерно-ремонтном посту у него был собственный экран внешнего обзора. Минуло три часа после выхода с рейда. Из рубки дальней разведки сообщили: противник… дальность… скорость… курс… состав — тридцать целей. Как и ожидалось. С центрального поста подали команду: «Старшим офицерам провести контроль функционирования всех систем. О готовности доложить!»
Виктор по очереди вызвал шесть своих аварийных команд. Старшие в командах проверили ремонтные автоматы и роботов, а еще, наверное, тихонько спросили у своих младших, мол, как, мужики, нормально все? — и доложили ему: есть готовность. Последним докладывал Яковлев, и здесь, на «Святом Андрее», попавший ему под начало. Сейчас он сидел рядышком, а чуть поодаль — мобильная группа из пяти человек. Резерв, который расходуется в самом пиковом случае.
Потом Сомов погонял на разных режимах аварийные датчики, запросил текущее состояние основных систем машинного отделения, резервной энергетики, пожарной защиты, экстренной эвакуации… и так далее и тому подобное, всего же двадцать два запроса. В самом конце вызвал узел самоуничтожение корабля, будь он неладен… в смысле, узел, а не корабль… Проверял серьезно, старался не пропустить какой-нибудь дурной гибельной мелочи, хотя в последние трое суток делал это бессчетное количество раз. Вроде, все в порядке, ничего подозрительного. Тогда и он сообщил на центральный пост:
— Инженерно-технические системы в норме. Ремонтные системы в норме. Аварийные команды готовы.
Теперь ему оставалось наблюдать и ждать. Его бой по-настоящему начнется после боя…
Сражения в открытом пространстве чаще всего скоротечны. Это азы. Их знает любой флотский офицер. Эскадры расходятся на контркурсах. Корабли находятся в зоне действенного огня на протяжении нескольких десятков минут. Самый короткий огневой контакт арткораблей продлился всего две минуты. Самый длинный — сорок минут: бой велся на черепашьих скоростях над планетоидом и не на контркурсах, а при почти параллельных векторах движения. Но когда эскадры разошлись, адмиралам никто не мешает, подсчитав потери, дать приказ на разворот. И тогда опять — контркурсы. Сомов считал, что это похоже на какой-то старинный танец: партнеры кружат, кружат, не касаясь друг друга, и лишь на краткое время берутся за руки… Четверть часа — огневой контакт, час — разворот, десять минут огневой контакт — два часа разворот. И так, пока одна из сторон не решит удирать, а не разворачиваться. Или… пока не погибнет вся до единого корабля. Китайцы и женевцы во время памятного побоища в поясе астероидов столкнули группы эскадр. Так вот, самые стойкие успели сделать по девятнадцать разворотов. До Виктора доходили слухи, будто после того боя на разбитых, но уцелевших кораблях потери измеряли сначала в сумасшедших, а уж потом — в убитых. Во время эскадренного боя в среднем тридцать процентов боезапаса расходуется мимо цели, еще двадцать процентов сбивают удачливые комендоры из службы противоракетной защиты. Если, конечно, служба поставлена, как надо… Все остальное попадает. У рейдерников статистика намного утешительнее. А тут и мишени поболе, да и калибры — тоже. Но главное, большие арткорабли, они же линкоры, они же броненосцы рассчитаны на взаимное уничтожение, и бои между ними ведутся только с одной целью: истребить противника. Не отогнать. Не повредить. Не напугать. И не блокировать. Только насмерть.
Сергей Иванович дал команду на снижение скорости. Его логика была ясна Сомову. Так поступает тот, кто уверен в своих силах и стремится продлить первый огневой контакт подольше. Вскоре стало известно время пребывания «взявшись за руки». Двадцать пять минут, плюс-минус самая малость.
Обе эскадры шли в строю косой плоскости. Собственно,
Собственно, что прежде всего нужно флотоводцу в эскадренном бою? Задействовать как можно больше своих огневых средств одновременно и сократить до минимума возможность попадания по своим. Для этого лучше всего строить корабли в одной плоскости, наклоненной под углом примерно сорок пять градусов к вектору движения. Опаснее всего момент, когда две плоскости проходят друг друга насквозь, и в наступающей мешанине возникает риск поразить собственные корабли…
Али Хаджа всегда строил плоскость из трех параллельных линий. Причем в той из них, которая должна была первой войти в огневой контакт с противником, ставились самые старые и слабые корабли. Во второй — получше. Арьергардную линию составляли новейшие линкоры с самой мощной артиллерией. Он и сейчас применил этот ход. В основе такого построения лежала здравая идея: решающие силы вступят в дело чуть позже прочих и нанесут удар по врагу, уже получившему повреждения, столкнувшись с авангардом. Когда-то именно третья линия Ходжи добила сатурнианскую эскадру латино.
Но великий князь отчудил нечто такое, чему Сомов не мог отыскать название в тактических анналах. В плоскости русской эскадры корабли были разбросаны совершенно беспорядочно. Для чего? Сомов поставил себя на место Хаджи: какой подвох почуял бы он? Пожалуй, трудновато будет распределить цели… кое-кто вступит в бой на несколько десятков секунд позднее.
Зуммер!
Огневой контакт.
Первые повреждения — в первую же минуту. Это не тот древний бой между неповоротливыми дредноутами, когда противники ловили друг друга в бесконечные артиллерийские вилки. Теперь попадают с самого начала. Четвертый арткомплекс… Носовой сантехнический узел… броневой лист, закрывающий артпогреба носовых арткомплексов — славен Господь, не пробило насквозь… один из спасательных шлюпов… Ерунда, пока одна ерунда… Но аварийные команды зашевелились, расползаясь к местам пробоин в обшивке и внутренних повреждений.
На экране внешнего обзора появились пунктирные линии, обозначающие вектора стрельбы с обеих сторон. Вот она, домашняя заготовка Хаджи! Просто, но эффектно. Двадцать два аравийских вымпела постепенно разбирали цели по схеме один-против-одного. А остальные восемь взяли на себя три корабля Нифонтова. Видимо, Хаджа рассчитывал найти слабое звено. А про флот Русской Европы после года войны доподлинно известно: экипажи там — сборная солянка…
Великий князь Сергей Иванович гнул свою линию. У него вся эскадра сконцентрировала огонь на трех аравийских линкорах — флагманах линий в косой плоскости Хаджи.
1 минута огневого контакта…
Сомов вызвал ремонтный макет, сейчас же появившийся над экраном внешнего обзора. Это три голографических копии «Святого Андрея»: целый корпус корабля, то же в разрезе сверху, то же в разрезе сбоку. Датчики фиксировали на ремонтном макете все попадания и все предполагаемые повреждения от них. Предполагаемые — потому что добрая четверть датчиков начинает нести чушь от сильного сотрясения и высоких температур. Какая действительно приключилась беда, сможет определить только аварийная команда, прибывшая на место.
Пока довольно чисто. Хотя «достают» их каждые пять-десять секунд.
— Один — ноль. Господин капитан-лейтенант, взгляните, — оторвал его от макета Яковлев.
На экране внешнего обзора флагман первой линии аравийцев фонтанировал пламенем и быстро разваливался на куски. Он напоминал веселый бенгальский огонь, выпавший из детской руки…
3 минуты…
Так. Чуть серьезнее. Ракета «буйных» превратила одиннадцатый арткомплекс в инвалида… Две аварийных команды туда.
Пока он разбирался с первой по-настоящему неприятной раной в теле «Святого Андрея», из строя аравийской эскадры выкатился линкор, как видно, потерявший управление. Корабль выходил из боя, скорее всего, не по воле капитана: его маневр выглядел странно.