Убить Первого. Том 1
Шрифт:
Однако, как оказалось, не спят, а очень даже бодрствуют. Как только все строители были в сборе, оба благородных смотрителя забрались в одну из четырёх телег, которые по всей видимости предназначались для перевозки глины, запрягли в них людей, и погнали строителей к прорехе во внешней стене, которую им и предстояло залатать. И, в отличие от простых рабочих, которые тащили телеги парами, Киму и Эдвану, как самым одарённым, приходилось справляться в одиночку…
Глава 19. Страх
Тянуть пустую повозку по грунтовой дороге было не трудно. Телега дядюшки Жан, нагруженная едой под завязку, была куда тяжелее. Подумав о забавном старике,
"Интересно, доберётся ли сегодня старик Жан до стены, или никто так и не поможет ему дотянуть телегу?" — подумал парень. Хотя, в тот раз там совершенно точно не было благородных смотрителей. Не прогонят ли они предприимчивого старика? Вздохнув, юноша с трудом отвлёкся от своих размышлений — рядом пристроился Ким с телегой и вновь начал болтать, вслух размышляя, какой же она будет — эта дыра в стене, на починку которой нужно столько людей. Саму брешь, однако, парни увидели только издалека. Приблизительно в середине пути, на одной из развилок, их группа разделилась. Один из Джоу пересел из нагруженной инструментом телеги к Эдвану, издёвки ради посадил рядом с собой троих крепких мужиков и велел парню сворачивать, а двум другим повозкам — следовать за ними.
Дорога здесь была немного ухабистой, с кучей кочек, на которых то и дело подскакивали колёса телег, заставляя смотрителя сквозь зубы посылать проклятия на голову Эдвана, который с ледяным спокойствием тянул её вперёд. Нарочно быстро. Они направлялись в сторону неприметного холма, который, при приближении, оказался одним из городских местораждений глины. Добравшись до места, парень позволил
— Вы трое, — спустившись на твёрдую землю, начальник указал пальцем на мужиков, что ехали вместе с ним, — грузите глину. А вы, — он повернулся к остальным рабочим, запряженным в повозки, — будете её возить к стене. А одарённые чтоб привезли в два раза быстрее.
— Это ещё почему?! — возмутился вдруг Ким. Эдван лишь пожал плечами. Он, в отличие от нового друга, уже привык к тому, что обделённые чувством атры люди стараются выжать из него всё, что только возможно. Как же, раз одарённый, значит сильней, если сильней, значит и работать больше может!
— Потому что я так сказал, — вновь зевнул мужик и, примостившись в тени небольшого деревца, махнул рукой в сторону Кима, — вон тому с горой насыпьте глины.
Мужики послушно бросились исполнять приказ и телега парня начала очень быстро заполняться глиной. Ученик скрипел зубами и злобно пыхтел, исподлобья глядя то на благородного Джоу под деревом, то на простолюдинов, что накидывали глину ему в телегу. Одного взгляда на его лицо хватило Эдвану, чтобы понять, о чём думает этот злобный коротышка.
С одной стороны ему наверняка хочется поставить на место благородного, который посмел обойтись с ним плохо, а с другой не хочется подставлять своих же. В конце концов, Ким не выдержал и сделал всё по-своему. Дождавшись, пока телега заполнится, он просто толкнул её и быстро потащил за собой, не позволив мужикам накидать туда глины сверх меры. Их начальник на это, впрочем, никак не отреагировал. Эдван снова не мог понять, спит он, или всё же наблюдает за работой.
Дорога к стене занимала около трёх часов вместе с разгрузкой и уже после первой такой поездки Эдван чувствовал себя как после половины дня в шахте. Груз оказался довольно тяжелым, а одному тянуть здоровенную телегу в горку было не так-то просто. На обратном пути парень поравнялся со своим новым знакомым, который специально подождал его.
— Вот уроды они, да?
— Кто? —
— Благородные, — пояснил парень, — ни дара, ничего, а живёт, как бог… — тяжело дыша, сказал он, — … и одежда у него из лучшей ткани… и мясо каждый день… и выпивки вдовль… и … женщину может любую взять… а народ… за три талона в день поле ему вспахивает… где справедливость-то?
— Коготь Кланов защищает город от тварей, — сказал Эдван, — без защиты семей-основателей не было бы ни трёх талонов, ни мяса, ни тканей.
— Коготь… да, Коготь силён, — сказал Ким, — но пашем-то мы, люди простые! Эти только командовать могут, да пиры устраивать. Обращаются с нами, как с грязью… и со слугами тоже, и с вассалами. Все, кто не благородный для них — грязь, — выплюнул он, — уроды. Вот дед мой, солдатом был, слугой в семье Шоу.
— Что за Шоу? — перебил собеседника Эдван. Он кроме трёх главных семей никого больше и не знал.
— Вассалы Морето, — отмахнулся Ким, — не важно, твари похуже тех, что на нас нападают. Дед на охоте помер, а бабку на улицу вышибли. Не нужна стала мать с дитём на руках, работать в поле не может, дара нет — живи, как хочешь, — прошипел злобно Ким. Эдван не видел его лица, но вполне себе представлял, как оно искривилось от гнева.
— Действительно, мерзкий поступок, — поддакнул Эдван.
— Вот и я о том же. Доверять этим мерзким харям нельзя. А обещают-то всегда, что о семье позаботятся, коль помрёшь на охоте, — передразнил Ким кого-то, — пыль в глаза. Кому нужны простолюдины без дара? Старики или дети? Никому. Выставил на улицу да забыл… стоит пальцем поманить, на новое место сбегутся десятки. Не, кланы, конечно, нас защищают… но мы, армия, на что? Разве не заслуживаем мы нормального обращения от тех, кто без дара, но с талонами в заду? Ты пиры их хоть раз видел?
— Нет, — покачал головой Эдван.
— А ты разок сходи. Жрут, веселятся, а народу потом хлеб из-под еды выносят… как… как тварям каким-то, — злобно прошипел Ким, сплюнув на землю. Помолчав несколько долгих минут, он продолжил, — я рад, что есть ещё те, кто не боится этих уродов. Надеюсь, скоро нас станет ещё больше и этот проклятый город изменится!
Эдван ничего не ответил. Мысли в его голове спутались, он чувствовал себя немного не в своей тарелке, обсуждая что-то такое. Каждый раз, когда при нём простолюдины начинали рассказывать о тяготах жизни в городе, он всегда пытался представить, что бы было с его односельчанами, если бы они всё-таки дошли сюда. Целыми и невредимыми. Как бы он жил, если бы у него так и не прорезался дар в тот злополучный день? Может быть, он бы так же горбатился в шахте Морето всю жизнь за три талона в день и умер бы в тридцать лет от чего-нибудь? Или их бы поселили за городом, здесь, в полях, вместе с другими неудачниками, что пришли слишком поздно, и вынудили гнуть спину на бескрайнем поле? Или они бы погибли, став жертвой стаи тварей, которая бы пробилась сквозь внешнюю стену, как те несчастные, которым не посчастливилось оказаться поблизости? Он не знал… и, наверное, на самом деле, даже не хотел знать ответа.
— Знаешь, я после этого года пойду служить в гарнизон. Надеюсь, там тоже найдутся те, кто не побоится выступить против этих уродов, — поделился Ким, — Мне бы только до третьей ступени дотянуть… тогда, может, и командиром сразу назначат.
— А какой у тебя ранг? — осторожно поинтересовался Эдван.
— Четвёртый! — улыбнулся Ким.
— И ты со старшего курса? — переспросил Эдван.
— Ну да. Так я ж всего лишь жёлтый сосуд. Это зелёные уже седьмой или восьмой берут… а я…
— Странно. У меня тоже жёлтый, и я почти на третьем, — пробормотал Эдван.