Убить Первого. Том 3
Шрифт:
— Вот поэтому и не нравишься, — сказал Марис, с трудом сохранив спокойствие за игрой. Этой своей бесконечной песней о Лизе и Лауте приятель испытывал их дружбу на прочность с завидной регулярностью. В такие моменты Марису было особенно трудно сдержать свои истинные чувства, ведь он, как и подруга, глубоко в душе всё ещё хранил надежду на то, что Эдван всё-таки выжил. И сил, чтобы не разругаться с Раудом каждый раз приходилось прикладывать всё больше и больше, но пока что Марис справлялся. Ведь, если отбросить эти назойливые ухаживания за Лизой,
— Как думаешь, кто это пожаловал к твоему отцу? — спросил Марис, пытаясь перевести тему.
— А, кто-то из Уборга… — махнул рукой Рауд.
— Я видел несколько кошачьих в толпе. Наверняка из клана…
— Правда? Интересно… — рыжий оживился, а Марис внутренне вздохнул с облегчением, поняв, что ему наконец-то удалось соскочить с неудобной темы. Рауд, меж тем, рассуждал, — и что блохастым у нас понадобилось? Стражники, кажется, болтали, что у них там война. Неужели, помощи ищут?
— Разве глава их клана не мастер Моря? Зачем им помощь?
— Да он сидит в клане почти безвылазно, как отец мой, — отмахнулся собеседник, — иначе поселение будет в опасности. Любопытно. Очень любопытно…
— Узнаешь? — лукаво закинул пробную удочку Марис, видя, как в глазах приятеля разгорается озорной огонёк.
— Разумеется, — радостно отозвался тот, — если война, может быть, нам, наконец, позволят проявить себя! Как же давно я этого ждал! Но сейчас они, наверное, ещё не успели ничего обсудить, — осадил сам себя Рауд и, погладив жиденькие усы, ударил по столу стаканом с костями, — поиграем немного, и пойду разузнать.
Рыжий выложил на стол небольшой камень атры в качестве ставки. Поморщившись, Марис полез в карман, выложил на стол точно такой же и ребята начали игру. Вначале, Рауд честно хотел дождаться, пока чужаки не покинут резиденцию отца, но уже через час не утерпел и, с треском проиграв другу, быстро попрощался и почти бегом направился к башне. Отчего-то молодой воин пребывал в уверенности, что как сын владыки имеет полное право присутствовать при столь важном разговоре. Однако, стража у дверей имела на этот счёт совершенно иное мнение.
— Приказали никого не впускать, пока не придёт время, — сказал парню седой усатый воин, — так что жди, ты не один такой нетерпеливый.
Только сейчас, получив отказ, рыжий заметил, что у соседней стены хмурится худой мужчина в халате алхимика. Обиженно засопев, он устроился прямо на полу недалеко от дверью, в надежде хоть краем уха услышать, о чём говорят за стеной. Разумеется, у него ничего не вышло, но это не помешало Рауду помечтать о грядущей войне, где он, наконец-таки, сможет показать, чего стоит.
Молодой воин, которого отчего-то крайне редко выпускали за пределы крепости, отчаянно желал боевой славы. Мечтал преодолеть, наконец, вторую ступень, и обрести то уважение, которым пользовались самые сильные бойцы Перевала. В своём будущем успехе Рауд не сомневался, даже командир гарнизона не раз
Рауд провёл в мечтаниях около двух часов и, когда за дверью послышались приглушенные голоса, а магический символ над входом на мгновение засиял белым, знаменуя окончание аудиенции, он уже не смог сдерживать свои порывы.
«Наконец-то!» — возрадовался парень и, вскочив на ноги, тут же бросился ко входу, но когда он уже протянул руку к кольцу, чтобы постучать, дверь вдруг резко распахнулась и Рауду пришлось извернуться, чтобы не получить в лоб древком чужого копья. Воин в необычных чёрных доспехах, явно не ожидавший столкнуться с кем-то в дверях, даже не замедлил шага и совершенно бесцеремонно оттолкнул рыжего с дороги, пихнув древком в плечо.
— Эй! — крикнул Рауд, задетый до глубины души тем, что кто-то посмел так грубо вытолкнуть его из отцовских покоев, но возмущение его так и осталось невысказанным. Холодный, колючий взгляд незнакомца обжёг его так, что слова застряли в горле. В нём читалась неприкрытая угроза, такая, словно он смотрел не на человека, а на опасного хищника, готового наброситься в любое мгновение. По спине Рауда пробежали мурашки и рыжий, не выдержав жутковатого взгляда, внял интуиции и потупился.
— Прошу прощения, господин…, — глухо произнёс рыжий, неосознанно отходя поближе к стражнику.
— Нечего под дверью стоять, — проворчал воин и отвернулся, а Рауд вздохнул с облегчением, отметив про себя, что голос у незнакомца был довольно молодой.
Следом за незнакомцем из дверей вышел крупный бородатый мужчина в доспехе Лазурного пика, а следом за ним и четверо зверолюдей в сопровождении стражников.
— Позаботьтесь о наших гостях, — донёсся из глубин помещения властный голос владыки, — сын, заходи.
Проводив взглядом спины чужаков, Рауд, сгорая от любопытства, скрылся в отцовских покоях, проигнорировав гневный взгляд старого алхимика, который всё ещё ждал своей очереди у стены.
— И что за нетерпеливый дурень? — слегка раздражённо пробормотал Эдван, спускаясь по лестнице.
— Младший сын нашего великого владыки, — с лёгкой насмешкой ответил высокий стражник, шедший рядом.
— М-м, — промычал парень в ответ. Он, почему-то, даже не удивился.
— Что-то такое я предполагал, — вздохнул молчавший до этого Даг, разделяя чувства Эдвана. Самир прижал уши к голове и постарался не выдать своего стыда. Он, когда был помладше, тоже любил так врываться к отцу, несмотря на то, что получал после таких выходок по первое число.