Убить Первого. Том 4
Шрифт:
Диск солнца уже до половины скрылся за горизонтом, когда под стеной неподалёку послышался треск, грохот и громкие ругательства. Эдван резко подался вперёд и, увидев источник шума, расслабился. Боец с контрактом земли, разравнивая почву рядом со рвом слегка перестарался и перевернул телегу, которую тянул за собой. Вот и ругался, собирая разбросанные вещи, благо их там было не много.
— Лаут! Ты чем на посту занимаешься?! — зычный голос коменданта крепости прогремел так внезапно, что Эдван аж дёрнулся. На стене рядом с ним никого не было — голос доносился с соседней башни. Комендант Эгиль,
— А я не на посту, — крикнул ему в ответ Эдван, — я на отдыхе.
— Тогда свали со стены и не смущай людей! — рявкнул тот и, подумав, добавил, — и зайди ко мне через пару часов. Пообщаемся.
Эдван пожал плечами и, подав руку Лизе, которая эту помощь гордо проигнорировала, спустился с зубца на стену, захватил бутылку и неспешным шагом направился к ближайшей лестнице вместе с ворчащей девушкой.
— И чего ему не нравится? Сидим, никого не трогаем…
— Он этой крепостью вроде как лет пятнадцать командовал. Может и двадцать. Я бы тоже был не в своей тарелке, если бы пришлось оставлять родной дом, — ответил Эдван.
Ему было глубоко наплевать на то, почему именно коменданту взбрело в голову их оттуда согнать. Сегодня у парня было на редкость флегматичное настроение и он совершенно не желал ссориться с кем-либо по пустякам. Когда ребята спустились с лестницы, у поворота в сторону лазарета их окликнул знакомый голос.
— О, вот вы где!
— Ян?! — обернулся Эдван, удивлённо вытаращившись на стражника, — а ты что здесь делаешь?
— Послали в качестве «свежих сил», — махнул рукой он, — не одного меня, конечно. Человек двадцать в отряде охраны заменили.
— Понятно, — кивнул Эдван, — ну, торчать здесь тебе долго не придётся.
— Да… скоро Уборг опустеет, — дёрнул плечами Ян, с лица которого вмиг исчезла улыбка, — уж не знаю, к лучшему, или к худшему.
— Стены Перевала прочнее.
— Да, намного, — рассеянно ответил молодой мужчина, — но боюсь, даже их не хватит, чтобы сдержать Хозяина лесов и Царя обезьян. Два моря…
— Будем надеяться, Агнар успеет вернуться, — сказал Эдван.
Повисло молчание. В возвращение Хранителя Бури никто уже особо не верил, но все на него сильно надеялись, потому что как иначе противостоять двум столь могущественным врагам никто из воинов Перевала Тысячи Гроз не представлял.
— Да… будем надеяться, — тихо пробормотал Ян после долгой паузы и поспешил сменить тему, — ваши друзья, Марис и Рауд, кстати, уже вернулись на Перевал. В преддверии большой битвы Владыка решил стянуть все возможные силы, даже с западных и восточных границ.
— Хвала Творцу, с ними всё хорошо, — произнесла Лиза, и Эдван был с ней согласен. После смерти Алана он стал намного чаще беспокоиться о том, живы ли другие его друзья. И пусть рыжего выскочку он за друга не считал, судьба Мариса парня беспокоила.
— Анна до сих пор трудится в лазарете?
— Да, — кивнул Ян, — но… твой друг, кажется, говорил, что она рассказывала, что её, возможно, собираются отправить в небольшую вылазку… не знаю, куда.
— Надеюсь, они знают, что делают, — вздохнул Эдван.
— Да,
— Говорю, что слышал, — развёл руками Ян, — может, и никуда не отправят. Он, кажется, и сам не был уверен толком.
— Не толпитесь, — прервал ребят голос бойца, спешащего на стену.
— Пошли, сядем где-нибудь, — сказал Эдван после того, как они пропустили мужчину, — в проходе действительно лучше не стоять.
Найти место, чтобы спокойно распить остатки бутылки вересовки в полупустой крепости было не сложно — с резким сокращением гарнизона и отсутствующими местными жителями внутри появилось довольно много свободного места. Ребята устроились рядом с бывшей кузней, неподалёку от других отдыхающих солдат, где роль стола играла старая бочка, а стульев — пни. Лиза рассказала Яну о их встрече с Великим Пространственным зверем, стражник поведал ребятам о первом сражении, в котором участвовал, и о походе к границе земель.
Примерно через полтора часа, когда Лиза уже ушла спать, а выпивка закончилась, Эдван попрощался с Яном и направился в сторону высокого дома с потемневшей от времени черепичной крышей, который примыкал вплотную к южной башне. Вопреки обыкновению, у дверей никого не оказалось. Постучав для приличия, и не дождавшись ответа, Эдван толкнул дверь и вошёл внутрь. На первом этаже царила пустота и разруха. Темно, пыльно, мебель сдвинута к стенам, на полу грязь.
Чувство атры подсказывало, что сам комендант находился у себя, наверху, и Эдван направился к лестнице. Поднявшись на третий этаж, он поднял руку, чтобы постучать, но дверь со скрипом отъехала. Было открыто. Эгиль стоял у окна и смотрел на небо, со спины напоминая железную статую, освещённую мягким лунным светом. Услышав, как закрылась за спиной Эдвана дверь, комендант резко обернулся, лязгнув доспехом. Глаза воина на мгновение ярко сверкнули атрой, отчего его тёмная фигура обрела настолько жуткий и свирепый вид, что Лаут невольно сглотнул. От давления атры у него по спине пробежали мурашки.
— А, — тихо буркнул Эгиль, отворачиваясь обратно к окну, — Лаут. Подходи.
Эдван сделал несколько шагов вглубь комнаты, которая когда-то была рабочим кабинетом. От былой обстановки здесь остался лишь тяжелый стол, длинная лавка у стены, стойка для доспеха и оружия, да несколько полупустых книжных полок. Ничего больше здесь не было. Немного подумав, Эдван подошёл к столу и уселся прямо на него, свесив ноги. Комендант продолжал смотреть в ночное небо, не обращая внимания на юношу. Луна сегодня действительно была красивой — редкого, ярко-голубого цвета, она медленно плыла среди крохотных огоньков звёзд по ночному небу. Завораживающее зрелище.
— Тридцать лет, — тихо произнёс комендант, нарушив долгое молчание, — тридцать лет прошло с тех пор, как я впервые оказался в этих стенах. Прошёл путь от мелкого стражника у главных ворот до коменданта крепости… — Эгиль замолчал и, глубоко вдохнув прохладный ночной воздух, добавил, — Жаль уходить…
Эдван промолчал, не зная, что ответить на это внезапное откровение.
— Рано или поздно мы обязательно вернёмся, — пробормотал мужчина с надеждой, — и восстановим всё, даже если они разнесут её до основания.