Убить посыльного
Шрифт:
Она горько рассмеялась при одной только мысли об этом.
— Все получилось так легко, — продолжала она. — Он много выпил в тот вечер. Я подмешала в последний бокал снотворное. Позже в тот вечер меня вызвали на место преступления.
— К Трише, — сказал Паркер.
— Дейвис убил ее, когда Роб был уже дома и спал, якобы мертвецки пьяный. Так он стал главным подозреваемым.
— У него к тому же не было алиби. Не мог же он рассказать, что в ночь убийства был у своей бывшей любовницы. Но почему ты хотела убить Тришу, а не Роба? — спросил Паркер.
— Потому
— А что с шантажом?
— Это началось чуть позже. Деньги у меня были. Джозеф оставил мне большое наследство. Дейвис заявил, что ему полагается дополнительная сумма, и я ему заплатила. Но потом он захотел еще. Он послал мне фотографию, на которой я отдавала ему деньги. Приближался суд. Все говорили, что Джираделло не сомневается в том, что суд вынесет обвинительный приговор. Дейвис заявил, что он может все изменить.
— И сам себя выдаст? — спросил Паркер.
— Он сказал, что скроется и его никто не найдет. Но прежде он отошлет им фотографии и сообщит обо всем. Я отдала ему «линкольн» Джозефа. Этого ему показалось мало.
Она подошла к затемненному стеклу и встала там, глядя на свое отражение.
А в это время ее любовник, подумал Паркер, расследует убийство, стараясь связать воедино два, казалось бы, никак не связанных друг с другом преступления. Надеется таким образом восстановить свою репутацию. Ему стало тошно.
— Я просто хотела отомстить, — сказала она тихим, взволнованным голосом. — Я хотела, чтобы оба заплатили за то, что они сделали со мной.
Тут выдержка отказала ей, она разрыдалась. Она всхлипывала, и ему казалось, что-то умирает у нее внутри.
Паркер повернул ее к себе и нежно обнял. Для него эта женщина, которую он так хорошо знал, существовала сама по себе, отдельно от всего того, что она совершила. И тем не менее она заплатит за все это, и тут он ничего не мог поделать.
Паркер вышел на улицу и какое-то время стоял, вдыхая ночной воздух. Было уже очень поздно, скоро начнет светать. Улицы были пустынны.
На пассажирском сиденье своей машины он увидел Энди Келли. Она свернулась калачиком, накрывшись его курткой. Когда он открыл дверцу и сел в машину, Энди проснулась.
— Ну как ты, Кев?
— Никак. Я не могу говорить об этом, Энди. Больно…
— Дайана Николсон — твоя подруга? — спросила она осторожно.
Паркер кивнул.
— Мне очень жаль, Кев.
Энди подняла сумку с пола, вынула из нее фляжку и протянула Паркеру.
— Сделай глоточек, как говорил дедушка, когда мы были маленькие. Он научил нас играть в покер и выигрывал у нас деньги, которые родители давали нам на карманные расходы.
Паркер усмехнулся и взял фляжку.
— Эдди Дейвис находится в полном сознании и даже разговаривает, — сказала Энди. — Его скоро выпишут.
— На такого подонка и пули-то жалко, а он оказывается целым
— Но ведь он никого не убивал, — сказала Энди.
«Это не совсем так», — подумал Паркер.
— А что слышно про Эбби Лоуэлл?
— Ее состояние стабильно. Пока отек не спадет, врачи не могут сказать, насколько серьезно поврежден позвоночник. Ты выглядишь совсем измученным. Поезжай домой. Выспись. Звони, если тебе вдруг понадобится компания, — сказала она и очень смешно повела бровями.
— Я рад, что мы опять нашли друг друга, Энди, — сказал Паркер с улыбкой.
Она поцеловала его в щеку и обняла за плечи.
— Береги себя, Кевин.
Он кивнул. Но когда он ехал по пустынным улицам к Китайскому кварталу, он думал о том, что ему совсем не хочется себя беречь. Он выиграл битву и проиграл войну. В такую ночь ему хотелось, чтобы кто-то был с ним рядом, но где та женщина, с которой он мог бы отпраздновать свою победу? Она для него потеряна. Потеряна для себя самой. Навсегда.
Глава четырнадцатая
В Южной Калифорнии наступило еще одно великолепное утро. Яркое солнце, пробки на дорогах и, конечно, разговоры об очередной сенсации. В каждом выпуске утренних новостей по всем каналам передавали репортажи об опасной операции на площади Першинг и о перестрелке на площади Олвера. Паркер смотрел телевизор, приглушив звук.
Если ему что и нравилось в Лос-Анджелесе, так это ощущение, что каждый день несет с собой что-то новое и ты встаешь в надежде, что твоя мечта сбудется. Сегодня же он испытывал совсем другие чувства, и надежды среди них не было. Вероятно, сегодня он распростится со своей карьерой. Сегодня женщину, которая была ему дорога, обвинят в убийстве, а моральный банкрот, насилующий души людей, выйдет на свободу.
Паркер вздохнул и приготовился пережить все это.
Паркер первым делом поехал в больницу. Эбби Лоуэлл лежала как призрак под белой простынкой, и единственным признаком жизни были приборы, следящие за основными функциями ее организма.
Она взглянула на него, но не промолвила ни слова.
— Врачи говорят, прогноз хороший, — сказал Паркер, усаживаясь на стул. — Чувствительность рук и ног не потеряна.
— Спасибо, что вы остались со мной вчера в парке.
— Да не за что. — Он улыбнулся ей. — Видите, не совсем уж я плохой.
— И все-таки не такой уж хороший, — сказала она. — Вы обращались со мной как с преступницей.
— Я прошу у вас прощения, — сказал Паркер. — Но это моя работа — подозревать людей. И в девяти случаях из десяти я оказываюсь прав.
— Вы нашли курьера?
Он кивнул.
— Он не имел никакого отношения к убийству вашего отца.
— Он пытался продать мне негативы. Я думала, что он заодно с Дейвисом.
— А вам-то зачем эти негативы понадобились? Может быть, вы тоже играли какую-то роль в шантаже?