УБИТЬ РАБА

Щербаков Владлен

Владимир замотал головой, попытался встать. Дмитрий помог простым и эффективным движением. Ухватившись за ремень, поднял связанные руки, биту приставил к копчику.

– Пошли.

Не слишком удобно, зато транспортабельно.

– Вякнешь слово, получишь по башке! Иди вперед.

Направление Кабанов выбрал к месту хранения трупов. В холодном помещении кричи-не кричи, помощи от подопечных Владимир не дождется.

Уже подходя к нужной двери, блондин замычал, сделал попытку рвануться к «Приоре». Пришлось Дмитрию выполнять обещание. Дал слово – держи. В трофейной связке нашелся ключ в холодильник. Владимир поступал туда уже в подобающем состоянии. Три удара

по голове не слишком рационально, подумал Дмитрий. Или допрашивать будет некого или вопросы идиоту покажутся сложными.

Если в главном корпусе специфический запах лишь присутствовал, то в комнате с рядом цинковых ящиков пропитанный воздух можно резать кусками. Мертвечина, кадавры, пришло на ум Дмитрию. Вспомнилась байка про кадаверин. А что, еще одна страшилка. Вместе с ножом и битой войдет в пыточный арсенал.

В зале, отсвечивающим цинком и кафелем, несколько мертвецов благообразно лежали на каталках. Такой антураж Дмитрию показался скучным. В стене напротив имелась белая дверь. За дверью комната для неопознанных трупов. Сама дверь, как было известно бывшему оперу, из толстого железа, замок в ней с внутренней стороны без скважины для ключа. Вот туда и волок Дмитрий по бетонному полу бесчувственное тело Владимира. Снова пригодилась связка Востровских ключей, дверь открылась, запах достиг максимальной концентрации. Брошенное в ряд обнаженных трупов тело зашевелилось, белокурая голова завертелась, пластырь приглушил визг – пытаясь встать, Владимир приложился связанными руками к холодным скользким телам. Извиваясь, он отполз в угол подальше от мертвецов и выпучил глаза на своего мучителя. А Дмитрий смотрел на уложенный в середине ряда труп молодого мужчины. Ноздри перестали воспринимать запах, перед глазами поплыли черные точки, голова закружилась, ноги стали ватными. Слишком знакомо серое лицо, чтобы не опознать с прикрытыми глазами, свернутым носом и синими губами. Отвратительный шов грубыми стяжками от паха к шее больше всего выражал невероятность происходящего. Такого не может быть! Генка мертвый! Его уже никогда не будет.

Дмитрий медленно достал пистолет из кармана. Навел на Владимира, в голове мыслей не было, было лишь желание выполнить любое действие на уничтожение всего, причастного к ситуации. Вот теперь Кабанов был готов убить.

В подобных случаях человек всегда чувствует смертельную опасность. Владимир засучил ногами, замотал головой, из разреза в пластыре полетели слюни.

– Это не я! Я не убивал! – обмусоленный пластырь во рту мешал выговаривать слова.

– Что ты сказал? – к Дмитрию возвращалась способность мыслить. Если блондин знает про привязанность к Генке, значит, ему известен весь ход последних событий.

– Говори, что знаешь, сука! – Дмитрий приставил дуло пистолета ко лбу санитара.

– Мы никого не убивали, только делали, что прикажут!

– Кто мы? Сколько вас?

– Нас из охраны «Добровольца» четверо. Я, остальные в вагончике спят. Еще одна бригада в санатории была, тоже четверо, но я их не знаю – у нас только в чертверках друг друга знают.

– Кто командует!

– Шеф. Как зовут, не знаю, видел издали, приказывал по телефону.

– Ты сказал «твой раб едет в другой машине». Где он сейчас?

– В санатории.

– Кто там еще?

– Только он.

– Кто он? Я тебе сейчас мозги вышибу!

– Шеф!

– Я тебя про своего друга, которого ты рабом назвал, спрашиваю!

– Там он – в санатории лежит!

– Откуда ты про раба знаешь?

– Он сам себя так называл.

– Как проехать к санаторию? – у Дмитрия осталось

чувство, что в ответах Вовы есть какая-то нестыковка, но анализировать времени не было. Надо узнать местоположение злодейского санатория и выручать Трайбера. Загорелась надежда увидеть его живым.

– С Южного моста надо ехать на Волгоград, после села «Большой Карабулак» еще 23 километра и будет поворот налево. Ржавый его сам часто проскакивает, дорога там грунтовая в начале и заросла совсем. Надо ориентироваться по памятнику – метров за 500 справа железный крест стоит. Как повернешь, через сотню метров начинается асфальт, по нему уже не промахнешься.

– Какая там охрана? У кого оружие?

– Я точно не знаю, шеф вторую четверку тоже отсылал на твои поиски, может, вернулись уже. В нашей четверке только у меня пистолет был.

В том, что Владимир говорил правду, сомнений не возникло. Не та ситуация, чтобы сходу выдумывать подробности. Дмитрий сомневался, брать ли его с собой в качестве провожатого.

– Тебя когда на посту меняют?

– Позвонить надо кому-нибудь в вагончик, так не проснутся.

– Ты тогда здесь поспишь. – Дмитрий убрал пистолет и взял биту.

– Хаким, ты здесь еще?

– Здесь, здесь. Ты скоро? Скоро рассветать начнет.

– Бегу. – Дмитрий выключил телефон и, передвигаясь на корточках вокруг Приоры, ножом прорезал шины. Была мысль пострелять всех в вагончике и воспользоваться автомобилем Ржавого, но Кабанов чувствовал, что нервная система на грани срыва – если начнет убивать, уже не остановиться. Охранников мог разбудить звонок шефа, но пока они найдут Семена, разберутся, кто порезал шины, еще можно было успеть добраться до санатория. Таким образом, шакалам повезло.

САНАТОРИЙ

– Сбавь скорость. – приказал Кабанов.

Хаким доехал до «Большого Карабулака»» за 30 минут. Шаха грозила рассыпаться на части, кузов стонал от вибрации, шины визжали в поворотах, оставляя на асфальте следы протектора. Встречи с дорожной полицией Дмитрий уже не опасался. В случае остановки полицейских можно соблазнить возможностью раскрытия особо тяжкого преступления. Сделать заявление о похищении человека и указать место сокрытия. А уж в санатории если шефа с Трайбером уже не будет, то следы деятельности черных транспортологов уж точно обнаружатся. И конечно летящую в ночи шестерку никто не остановил. Доблестных работников ГИБДД не было ни на выезде из города, ни на трассе.

Карабулакские полицейские были замечены в коррупции, к тому же они наверняка горят желанием раскрыть грабеж Коровина. Поэтому Дмитрий приказал сбросить скорость при подъезде к селу. Всю дорогу он молчал, уставившись в лобовое стекло, Хаким, закладывая виражи, искоса поглядывал на пассажира, но вопросами не тревожил.

Автомобиль на разрешенной скорости пересек границы поселка, Хаким вдавил педаль газа.

– Через двадцать километров сбрось скорость, надо высмотреть ориентир.

Горизонт уже обозначился серой полосой, звезду потускнели.

Спустя 10 минут цифры на спидометре прокрутились на положенную величину, спустя еще 3 минуты в сете фар Кабанов заметил крест на обочине.

– Еще полкилометра и смотри поворот налево. Там заросли, не пропусти.

Зрение у азиата оказалось кошачьим, «шаха» лихо влетела в чахлую лесопосадку, затряслась по грунтовке. Деревца расступились, дорога запетляла в поле.

– Фары потуши! – Дмитрий всматривался в поле. Среди высокой травы и редких деревьев показался силуэт здания.

– Съезжай с дороги, глуши мотор.