Убить страх перевозчика. Повесть с элементами фантастики
Шрифт:
– Степан Степанович. Передайте тем, кто меня вытащил из кабины, большое спасибо. Я просто не знаю, как кроме слов ещё их отблагодарить.
– Передам обязательно. Не сомневайся.
Лежать так долго в больнице было невыносимо. Большинство пациентов могут хотя бы передвигаться. Ходить по палате, выходить в коридор. Кому-то даже позволяют выйти на улицу во двор больницы. А Алексею даже с койки нельзя слезть. Он просто физически не может это сделать. И так часы напролёт. Каждый день. В неподвижной лежачей позе, от которой всё тело затекает со временем. Даже если провести в таком виде один день, можно от скуки свихнуться. А когда это длится месяцами, томящее ожидание,
Но и это ещё не всё. Из-за многочисленных перевязок и гипса Алексей не в состоянии о себе позаботиться. Поэтому медсёстры кормят его из ложечки. В самом буквальном смысле. Приносят еду в палату. Приподнимают его на постели. И ложкой запихивают в него еду. Даже те фрукты, которые ему принёс Слава, скормили ему, разделив на маленькие куски. Хотя он настаивал, чтобы они забрали их и унесли к другим пациентам. То, что его кормят, как маленького ребёнка, он считал для себя унизительным. Но как бы то ни было, без сторонней помощи он бы просто умер от голода. А ещё, и это больше всего его смущало, он не мог посещать туалет. И приходилось, как это говорится, «ходить под себя». Каждый день не по разу медички вынимали из под него железную ёмкость, и взамен ставили другую чистую. Такой факт биографии, который даже если попросят, не станешь рассказывать.
Но медсёстры со всей ответственностью относились к своей работе. Алексей считал, что врачами становятся, чтобы помогать людям. И своими глазами убеждался, что это так. Они очень о нём заботились. Ребёнком его не считали. И с честью выполняли свой врачебный долг. С проворной сноровкой кормили его и вычищали горшок. И делали это так, как и подобает медику при оказании помощи пусть и постороннему, но всё-таки человеку. Ведь без их помощи у него мало шансов, чтобы поправиться.
Это продолжалось почти три месяца. Периодически заходил Гани Хакимович. Ему явно было небезразлично здоровье пациентов больницы. Иногда он передавал приветы от Швеца, значит, тот тоже не забывал и звонил. Постоянно сновали медсёстры с едой и медикаментами.
Недавно ему сделали рентген. И по его результатам главврач одобрил удаление гипса. Пришли врачи и необычными ножницами и пилками повсюду стали удалять жёсткие повязки. Наконец-то можно подвигать конечностями. Хотя врачи настоятельно рекомендовали разминать их с осторожностью и не делать резких движений. Собрали в кучу остатки повязок, потом медицинским раствором обработали почти всё тело, ведь оно было забинтовано почти полностью. Процедура, которая показалась некоторым блаженством, ведь он почти три месяца не мылся. Терпеть было уже невмоготу, и Алексей решил стать на ноги, чтобы пройтись по палате. Опять же врачи просили осторожничать и на всякий случай с обоих сторон поддерживали его. Было ощущение, что тело забыло, как нужно ходить. Даже с поддержкой врачей Алексей шагал неуклюже и чуть пошатывался. Пройдя до двери, развернулся и дошёл до койки. И сразу на неё присел. В сидячем положении он также не находился длительное время. Он хотел, чтобы больничное проживание поскорее закончилось. Но, как оказалось, снятие гипса, это ещё не всё.
Потом последовали восстановительные процедуры. Алексею делали массаж разного типа, нужны были двигательные упражнения. Как объяснил ему главврач, это необходимо, чтобы вернуть мышцам и связкам нормальную функциональность, ведь от длительного бездействия они атрофировались. Вроде как даже циркуляция крови нарушилась. Так что избежать всех этих процедур по реабилитации просто нельзя.
До конца зимы он в палате делал чудодейственную зарядку, которая должна была вернуть ему прежнюю подвижность. И ведь она действовала. Ходил в процедурный кабинет, где опытный массажист колдовал над ним, проделывая хитрые манипуляции
В конце февраля его уже стали готовить к выписке. Гани Хакимович после всех терапий и окончательных осмотров подтвердил, что Алексей поправился. И пора бы уже наконец заняться общественно-полезной деятельностью. Давно пора. Он уж измаялся за зиму сидеть на одном месте.
В больнице Алексей носил пижаму, временно выданную, как постояльцу. Одежда, в которой он был в момент подрыва МАЗа, пришла в полную негодность и была утилизирована. И даже, если бы она сохранилась, то не подошла бы к зимней погоде Таджикистана. В пижаме он уйти не мог. Поэтому подходящий комплект привёз с собой Слава. Как для весны, коей здесь была зима, так и для настоящей зимы, в которую они должны были направиться после окончательной выписки. Но он в любом случае собирался встретить его, и сопроводить до нового места дислокации.
Алексей распрощался с врачами, которых он всех стал неплохо так знать за все прошедшие месяцы. Попрощался крепким рукопожатием и с Гани Хакимовичем. Он вообще стал почти родным. Таким врачам надобно памятники ставить, думал Алексей. После этого вместе со Славой направился к аэропорту. Пешком. На этом Алексей настоял, идти недалеко, всего минут двадцать, заодно и для суставов зарядка.
Ближайшим рейсом они вылетели в Москву.
Глава 13
Престиж имени Краузе
Из солнечного теплого февральского Душанбе самолёт совершил посадку в Москве, где в это время было очень морозно и белым бело от снежных сугробов. По снегу Алексей даже немного соскучился, ведь из окна больницы он видел его крайне небольшое количество. Он если выпадал, то почти сразу таял. А в Москве и солнце светит иначе, по-зимнему. Оно уже почти приблизилось к горизонту, оповещая о скором наступлении тёмного вечера. Организм Алексея отвык от холода, и уже в самолёте пришлось надевать зимние куртки, чтобы не обморозиться.
«Жигули» Славы были припаркованы неподалёку от терминала Домодедово. Пришлось несколько минут прогревать двигатель, прежде чем они смогли поехать. Поездка заняла часа два. Они снова приехали на дачу, где Алексей почти месяц прозябал прошлой весной. Приехали уже затемно при свете ночной луны.
Алексей зашёл в знакомый дом. Внутренняя обстановка совершенно не изменилась. Всё те же предметы мебели, и всё стоит на прежних местах. Он хорошо помнил, что и где здесь находится. Но после почти года отсутствия этот дом казался ему чужим. Он и так не был его собственным, но возникло чувство отчуждения и отстранённости от этого места. Такое же, но в существенно меньшей степени он ощущал после челночных поездок, заходя домой после отсутствия всего две ночи. Но оно исчезало в течение часа. А сейчас ему, видимо, придётся заново привыкать к этому месту, хотя он и провёл здесь длительное время.
– Располагайся, – скомандовал Слава. – Всё здесь знаешь. Продукты найдёшь где обычно. Ты извини, я не останусь, дел по горло. Если хочешь, завтра можешь весь день отдохнуть, а послезавтра отвезу тебя на автобазу.
– Идёт. Хоть отойду после больницы и после перелёта.
Слава уехал, и Алексей снова остался один. Последний раз он ел ещё в больнице утром, прошло часов девять, так что первым делом он направился на кухню. Открыл первую попавшуюся банку рыбных консервов и вилкой сразу несколько кусков отправил себе в рот. Немного таким способом перебив голод, принялся за приготовление ужина, решив отварить крупу, которая также оказалась ближе всего, и потом употребить с остатками открытых консервов.