Убить Уайти

Кин Брайан

Может быть, мне показалось, но мир словно затаил дыхание. Птицы затихли. Писк прекратился. Я слышал только вздохи Сондры и свой собственный флегматичный хрип. Мои легкие болели, как и все остальное тело.

Позади нас раздалось еще несколько выстрелов, но прицел Уайти, похоже, был таким же поганым, как и его голос. Когда снова остановились, я рискнул посмотреть назад. Уайти волочил за собой левую ногу. Она была согнута под неестественным углом ниже колена, скрюченная и кривая, как сломанная ветка дерева. Он спотыкался за нами, отбросив в сторону пустой пистолет. Я

подумал обо всех пустых пистолетах, которые мы оставили после себя. Они рассказывали историю, в которую никто никогда не поверит.

– Убью... вассс...

– Господи, Уайти, - крикнул я, - да брось ты это дело!

– Нико... оогдаaa!

Мы с Сондрой врезались в забор из цепей высотой восемь футов, который окружал склад пиломатериалов. С другой стороны были высокие штабеля древесины и строительных материалов - блоки для террасы, камень для кладки и кучи мульчи. За ними я услышал шум грузовиков и погрузчиков. Выстрелы, вероятно, заглушались моторами или не принимались во внимание. Мы перелезли через забор и перемахнули через него, спрыгнув на землю. Затем мы шныряли между полозьями железнодорожных столбов и балок для строительства и пытались затерять Уайти в лабиринте. Забор грохотал позади нас, когда он врезался в него.

Запах сосны и дуба наполнил мои ноздри, что было приятной переменой дыму и канализации. Мы вышли на широкую, покрытую черным асфальтом площадку. Двое мужчин стояли у неработающего бортового грузовика, пили кофе из пенопластовых стаканчиков и над чем-то смеялись. Оба они были в желтых касках и оранжевых защитных жилетах. На поясах у них висели кожаные пояса для инструментов, нагруженные молотками, ножами, рулетками и другим мелким оборудованием. Нас они не заметили. Из выхлопной трубы грузовика валил дым.

– Пойдем, - шепнул я Сондре, - пока эти парни нас не увидели.

Когда мы перебегали дорогу, Сондра вскрикнула. Я обернулся. Она стояла на руках и коленях. Она споткнулась, ободрав кожу на руках и локтях. Кровь капала из нескольких неприятных на вид порезов. Я подбежал к ней и помог подняться. Она стояла на одной ноге, раскачиваясь взад-вперед. Я заметил, что порез на ее ноге снова открылся.

– Ты в порядке?

Сондра покачала головой.

– Очень больно.

– Я и сам не в лучшей форме, но мы должны идти дальше. Ты можешь идти?

– Ньет. Не в этот раз. Моя лодыжка. Острая боль, как от ножа.

Двое рабочих по-прежнему не замечали нас. В соседнем ряду погрузчик двигал салазки, и шум двигателя перекрывал крики Сондры. Я подумал о том, чтобы привлечь их внимание. Может быть, использовать их, чтобы отвлечь Уайти. Но потом я решил отказаться. На моей совести и так было слишком много трупов. Мне не нужны были еще два. Кроме того, эти парни не были замешаны. Это было несправедливо.

Я присел и осмотрел лодыжку Сондры. Она не выглядела сломанной, но была опухшей и в синяках. Когда я потрогал ее указательным пальцем, Сондра чуть не упала.

– Ничего хорошего, - всхлипывала она.
– Я не могу так бежать. Одна нога вывернута, а другая порезана.

Уайти с торжествующим ревом выскочил из-за штабеля

дубовых панелей. Он опирался на свою единственную здоровую ногу. Шагнув к Сондре, я встал лицом к ней. Опять. Возможно, мне следовало бы удивиться, что он сумел перелезть через забор, особенно с его испорченной ногой. Но я не удивился. Это становилось уже привычным. Я смирился с этим и приготовился. Мои руки сжались в кулаки. В висках пульсировало.

– Чего ты хочешь?!
– кричал я.
– Сколько ты еще можешь это выносить? Все кончено, Уайти! Смирись, блядь!

Русский улыбнулся, а затем откинул голову назад и рассмеялся. Когда он это сделал, я наконец-то понял, почему его голос стал неразборчивым. Его язык отсутствовал. Все, что осталось, - это красный, кровоточащий обрубок, болтающийся в его разбитом рту. Он был похож на сырой кусок печени. Он откусил остаток, когда мы уронили на него автомат с газировкой. Потом я заметил, как двигалась его челюсть. Она была сломана.

– Яaa... толь... ко наaaa... чал, Мишер Гибшон.

– Только начал? Ты что, с ума сошел?!

Ухмыляясь, он кивнул.

– Ладно, ублюдок, - сказал я, отвечая на вызов.
– Тогда давай закончим это дерьмо раз и навсегда.

22

Уайти бросился в атаку.

Ну, я думаю, "бросился в атаку" - не самое подходящее слово. Атака подразумевает скорость, а он не был быстрым. Больше похоже на пошатывание. Этот сукин сын едва мог идти, не говоря уже о беге. Он тащил свою раздробленную ногу за собой, как валежник.

– Дааа... ваиии, Мишер Гибшон.

Давай, Миcтер Гибcон.

Я начинал понимать его, несмотря на его новый дефект речи.

– Беги, Сондра!
– я не оглянулся на нее. Вместо этого я сосредоточил свое внимание на Уайти.
– Найди помощь.

– Но как же полиция?

– Хорошо, - сказала я, все еще не оборачиваясь.
– Не ищи помощи. Прячься. Делай что угодно. Просто не лезь на рожон. С меня хватит этого дерьма.

Сондра не ответила. Не ответил и Уайти. Он улыбнулся мне, его кривая челюсть сделала его щеку выпуклой. Его голова была наклонена набок, и он с трудом пытался ее поднять.

– Посмотри на себя, - сказал я.
– Ты даже не можешь правильно держать голову. Ты должен быть мертв. Сдавайся, парень. Если ты получишь еще больше повреждений, от тебя ничего не останется. Ты этого хочешь?

Он не ответил мне.

– Она того стоит?
– спросил я.
– Стоит ли Сондра всего этого?

– За... даaaй се... бе тот зе воooo... проoс.

Задай себе тот же вопрос...

Уайти приближался, и с каждым медленным, неуверенным шагом оставлял за собой частички себя. Он оставлял за собой след ДНК. Мне пришла в голову безумная мысль, что если мы заставим его преследовать нас достаточно долго, он просто развалится у нас на глазах - распадется на желе. Я чувствовал его запах, когда он приближался. От него воняло кровью, дерьмом и заразой. Ходячее убийство на дороге, жаждущее мести.