Убить Уилла. Побег из Хэппидейла
Шрифт:
– Черт бы его побрал, - наконец выдавил из себя Дженко. – Не, ну реально – черт бы побрал этого урода. Просто порвал людей на части. Как каких-то кукол.
Шериф Хэппидейла еще несколько раз, словно мантру, повторил про себя "черт бы его побрал" под ворох мыслей, проносящийся в его голове. Дженко через многое прошел, побывал в адских передрягах, две ходки во Вьетнам чего стоят! Бью видел много смертей, по обе стороны конфликта. И он прошел через все эти ужасы. Выстоял, выжил в самых кошмарных и, казалось бы, безвыходных ситуациях. Но такой дичи, как сейчас, не видел никогда!
Черт
За что? Почему именно я умудрился вляпаться в эту жуть?– Сокрушался Дженко, падая в кресло у своего стола.
Бью думал о своем будущем. Конечно, как и любой здравый человек, Дженко понимал, что все люди смертны, рано или поздно любому предстоит покинуть этот мир и все такое. Родители уже ушли из жизни: одного унес рак, второго – несчастный случай. На войне сослуживцы умирали пачками, но сейчас-то он был не во Вьетнаме! Бью вернулся из этого ада, выжил и рассчитывал, что в запасе есть еще пара десятков лет. У него появился малыш. И как раз сейчас и настал черед этой пары десятков... Бью мечтал увидеть, как его сынишка, Джейкоб, сделает свои первые шаги, скажет первые слова, кинет свой первый бейсбольный мяч. Дженко грезил о том, чтобы дать парню хорошее воспитание, образование, то, чего сам был лишен, научить тому, чем с Бью не поделился его отец, оградить от зла и пороков и открыть для сынишки все радости жизни. Научить наслаждаться теплыми летними утрами, свежеиспеченными пирогами, не вешать нос после поражений, а напротив, понять, что они учат и именно после них особенно сладка победа. Как же он хотел этого: быть частью жизни Джейкоба с младенчества, смотреть, как тот растет, взрослеет рядом с любящим папой. Но сейчас Бью с ужасом осознал, насколько коварна жизнь, как все может поменяться буквально в какие-то минуты, только ты полон сил и мечты начинают сбываться, как в следующий миг оказываешься на волоске от неминуемой смерти.
Какие у них были шансы? Дженко посмотрел на изрубленные тела шерифа Седар-Спрингс и его помощников на улице, затем на двух девушек в своем офисе и оценил их как ничтожно малые. Бью не верил, что переживет эту ночь. Против такого, как этот огроменный маньяк, не выстоять. Если только самому не вцепиться в последний шанс, каким бы он непопулярным ни казался – сыграть ва-банк. И именно на это Дженко наконец и решился.
Бью поднялся с кресла, взял в руку револьвер и навел оружие на Нэнси Синклер. Бедная девчонка ошеломленно смотрела на шерифа Хэппидейла, не в силах понять, что происходит.
– Дорогуша, - обратился Дженко к девушке. – Пришло время нам расстаться.
– Дженко, ты чего? Может, поделишься своими планами? Ты что задумал?
– Паркер не могла поверить своим глазам и решила осторожно прощупать почву.
– Да-да, шериф, я тоже ничего не понимаю, что Вы хотите от меня?
– присоединилась Нэнси.
– Вы должны уйти отсюда, - пояснил Бью. – Обе.
– Я не хочу уходить, - не согласилась Нэнси.
– Никто никуда не уходит, - поддержала Паркер. – Так, хорош, мы все на взводе, давайте немного успокоимся. – Девушка с опаской смотрела на
– Черт возьми, я сам не хочу этого делать, - сознался Бью. – Ненавижу себя за это, но у меня только родился ребенок. Ему нужен отец. А это существо на улице... Ему нужны вы. Не я. Ты сама это говорила. Я здесь ни при чем. Это из-за вас я ввязался в эту историю. Так что вам придется покинуть мой офис, и дальше каждый пойдет своей дорожкой, хэппи-энд.
– Да уж, только не для всех, - не согласилась Нэнси.
– Хорошо, ладно, для меня. А сейчас медленно, без резких движений выходите нахрен из моего офиса. Обе!
– Не слушай его, мы остаемся здесь, - попыталась приободрить Нэнси Паркер.
– Дамочка, твое мнение здесь никого не интересует, - Дженко перевел револьвер с Нэнси на Паркер.
– Да неужели?
– Именно так.
Паркер двигалась к Нэнси. Очень медленно, осторожно, чтобы не шериф по неосторожности не пальнул из револьвера, и теперь полностью сократила угол и заслонила собой Синклер, лишив Бью маневра брать девушек на мушку поочередно.
– Даю тебе три секунды, - предупредила Паркер. – Не прекратишь дурить – получишь новые проблемы. И весьма себе серьезные.
Дженко, демонстрируя всю серьезность своих намерений, отвел на себя барабанный курок револьвера.
– Я даю вам три секунды. Чтобы выйти из моего офиса и закрыть дверь с противоположной стороны.
– Да неужели?
– Именно так, - подтвердил Бью, сделал глубокий вдох и начал отсчет. – Одна.
Словно бывалый стрелок эпохи Дикого Запада, Паркер в мгновение ока выхватила свой пистолет сорок пятого калибра, уверенным молниеносным движением направила его промеж глаз шерифа Хэппидейла и спустила курок.
LXVII.
Пуля вылетела из пистолета Паркер, и Дженко встретил свою смерть даже раньше, чем рухнул на свой рабочий стол.
– Е***ть! – Эмоции Нэнси били через край. – Ты что творишь?! Ты копа замочила. Реального мусора! Знаешь, что за такое бывает? И, кстати, он ведь тебе три секунды давал, а ты его завалила на первой!
– Здесь либо я его, либо он нас – третьего не дано, - Паркер засунула в кобуру еще не успевший остыть пистолет.
– Откуда ты знаешь? Может, он бы передумал!
– Он производил впечатление человека, который ломался и был готов передумать?
– Нет, - взяв паузу на размышление, ответила Нэнси.
– Тогда вопрос закрыт.
Но для самой Паркер вопрос не был закрыт. Девушка еще костерила шерифа за его выходку. На кой черт тот стал себя вести как конченый придурок и напросился на пулю?– задавалась вопросом Паркер, смотря на перегнувшееся через стол тело шерифа. Бью Дженко, какой же ты, блин, упырь! Теперь и его лицо она будет видеть, закрывая глаза перед сном. Еще одна физиономия в галерее ночных кошмаров. Еще одна отнятая навсегда человеческая жизнь. Либо она, либо он. Паркер была убеждена, что все обстояло именно так, и не собиралась жертвовать собой. Но легче на душе от этого не становилось. Да и не станет. Время от такого не лечит. За годы охоты на слэшеров Паркер приходилось убивать и невиновных людей. Но Бью Дженко, положа руку на сердце, в отличие от них, пусть и не был слэшером, но смерть свою по крайней мере заслужил.