Убить волка
Шрифт:
Фан Цинь замер. Он прекрасно понимал, что его собеседник прощупывает почву, надеясь, что он заглотит наживку. Их поместье вырастило множество помощников, чаще всего они годились только на то, чтобы играть в шахматы с великим советником Фаном. Обычно они боялись открывать рот в присутствии Фан Циня. Раз этот человек рискнул проявить инициативу, то явно хотел, чтобы его заметили.
Фан Цинь протянул руку и огладил бороду:
— С чего ты это взял?
Помощник предвидел, что ему зададут этот вопрос, поэтому поспешил использовать явно заранее приготовленными аргументами:
— Раз дело зашло настолько далеко, боюсь, нам не удастся опровергнуть обвинения. Почему бы тогда не устранить
Поначалу Фан Цинь надеялся, что чиновник даст ему дельный совет. Теперь он был разочарован и холодно отрезал:
— Мошенничество на императорском экзамене в любую эпоху считалось тяжким преступлением, за которое отрубали голову или ссылали на каторгу. Разве есть разница между старым и новым законом?
Помощник одарил его спокойной улыбкой и ответил:
— Мой господин, алчный чиновник никогда не исправится, а человек, творящий беззаконие, не остановится, но ведь на сей раз в скандале замешаны сразу девять провинций и множество высокопоставленных чиновников. Разве это простое совпадение? Император заподозрит, что дело нечисто. С чего вдруг столько чиновников пошли на отчаянный шаг? Дело в том, что в последние два года они едва сводят концы с концами. Им нужно устраивать беженцев, платить непосильные налоги, обеспечивать армию и выполнять квоту на ассигнации Фэнхо.
— Ассигнации Фэнхо принимаются на рынке наравне с золотом и серебром, — у Фан Циня брови на лоб полезли. — После скандала в Цзяннани издали соответствующий указ. На что ты намекаешь?
— Да, ассигнации можно обменять на рынке на серебро и золото, но это не значит, что сам императорский двор готов обменять их на серебро и золото, — заявил помощник и покачал головой. — Кроме того, большинство богатых купцов переехали с юга в более-менее цивилизованный Цзянбэй. На Центральной равнение, особенно на северо-западе, дела обстоят совсем иначе. Если местные жители откажутся принимать ассигнации, никто их не переубедит. Если правительство попытается насильно ввести там ассигнации, то придется воевать с простыми людьми, которые будут рыдать и угрожать повеситься. Если что-то пойдет не так, то императорский двор начнет искать виноватого. Кого постоянно во всем винят? Кто ходит по тонкому льду? Прошу господина тщательно это обдумать. Если вы действительно готовы поставить все на карту, возможно, удастся и спасти ситуацию. Даже если вашего брата осудят и лишат должности, пока семья Фан находится у власти, всегда есть шанс, что однажды дуншанец вновь объявиться [4], не правда ли?
Фан Цинь молча его выслушал.
Помощник понизил голос и добавил:
— Мой господин, будущее сложно предугадать. Мы с нетерпением ждем окончания войны, чтобы свести старые счеты. Сторонники Янь-вана прекрасно это понимают. Только не говорите, что «бездействие — часть войны». Если вы сейчас не сделаете свой ход, они от вас избавятся. Ох, ваш ученик сегодня слишком много болтает. Прошу господина простить меня, я вынужден вас покинуть.
Шестнадцатого числа двенадцатого месяца императорский инспектор в Шэньси, один из идейных вдохновителей мошеннической схемы, на допросе во дворце разразился горестными слезами и принялся причитать, что полномочия его настолько ограничены, что не удалось внедрить ассигнации Фэнхо. В итоге местным чиновникам пришлось самим их все скупить. Императорский двор издал аж три указа подряд, касающихся квоты на ассигнации Фэнхо. Поскольку для провинциальных чиновников они были невыполнимы, они повсюду пытались изыскать средства. Но раз брать больше было неоткуда, то пришлось совершить столь низкий поступок.
Его признание точно брошенный в воду камень сразу породили тысячу волн. Все обвиненные в мошенничестве
Жители Великой Лян обменялись новогодними поздравлениями, но скандал настолько отбил всем аппетит, что пельмешки в горло не лезли.
В конце концов Военный совет направил письмо с извинениями, где официально отменил требования владеть определенным количеством ассигнаций Фэнхо для занимания государственной должности и временно приостановил их продажу.
Поскольку война была в самом разгаре, деньги у императорского двора неизбежно заканчивались. Военный совет воспользовался этим, чтобы внести предложение: остановить чеканку серебряных монет, и по примеру Запада на оккупированных территориях ввести "расчётные ассигнации" [4]. То есть позволить Императорскому банку выпустить временную валюту, чтобы использовать её вместо серебра. После чего они предложили проекты нескольких указов и приложили их к письму с извинениями.
Поскольку императорский банк был тесно связан с Управлением Великим каналом, учрежденным Военным советом, пока новые правила касающиеся железных и бумажных денег не начали применять на практике, никто не особо возражал. Главное, чтобы эту валюту не контролировал Военный совет.
Тем временем, на будущей железной дороге возникли неожиданные трудности.
Северную и южную ветви практически почти завершили, оставался один небольшой участок посередине. После окончания строительства можно было пустить первые паровые повозки. Однако сроки сдачи последнего участка оттягивались больше месяца. Работы до сих пор не начались. Проблема заключалась в праве собственности на землю.
Большая часть земель под железную дорогу заранее выделил императорский двор, но не мог же столь огромный участок никому не принадлежать. Если земля находилась в частном владении, Управление Великим каналом выкупало ее по рыночной стоимости. Кроме того, продавцам полагались льготы вроде послабления с налогами и тому подобное. Если владельцы участка отказывались продавать земли своих предков, то императорский двор брал ее в аренду, заключал договор и каждый год платил ренту.
Со времен правления Юаньхэ власти Великой Лян привыкли заботиться о своих гражданах, они строго спрашивали с гражданских и военных чиновников, но были крайне учтивы с деревенскими шэньши [6]. Это и привело к чудовищной ошибке... Ведь в договоре прописали только условия аренды и забыли уточнить, что делать, если владелец земли решит расторгнуть договор.
Никто не ожидал, что найдется человек, который захочет разорвать соглашение с императорским двором.
Недостроенная часть железной дороги как раз должна была пройти по арендованной земле. Принадлежала она крупному землевладельцу, имевшему и иные способы получения дохода. Власти ранее пришли с ним к соглашению. Хотя строительство тогда не дошло до его земель, ему сразу выплатили ренту. Неожиданно мужчина передумал и решил вернуть обратно все полученные деньги. Хотя этот землевладелец сам не занимал государственной должности, у него имелись влиятельные связи с семьей Чжао-гогуна [7]. Когда деревенский чиновник отказался от сделки, никто не посмел пойти против него. Он старательно избегал пытавшихся с ним встретиться чиновников из Управления Великим каналом. Поскольку на данном этапе слишком поздно было менять схему железнодорожных путей, паровым повозкам пришлось бы делать огромный крюк.