Убить волка
Шрифт:
«Как такое может быть? — подумал он. — Как такое может быть?! Ради кого мы готовы пожертвовать жизнью и кому преданно служим? Мать вашу, неужели наша верность не имеет значения?!»
Сердце Гу Юня сжалось. Он боялся, что опять приключилась беда, поэтому перестал тревожиться о возможной слепоте и попытался открыть рот:
— Что... Кхе-кхе...
Осколок снаряда порезал ему шею, чудом не задев сонную артерию. Новая рана наложилась на старые. Хотя Гу Юнь не онемел подобно Ляо Жаню, ему трудно было говорить, а голос напоминал сломанные кузнечные меха.
— Императорский двор настаивает
Глаза Шэнь И налились кровью. Он вывел на ладони Гу Юня: «Линьюань послали шпиона, чтобы следить за дипломатами. Выяснилось, что кто-то из них все это время вел тайные переговоры с Западом. Неустановленные лица втерлись в доверие к дипломатам из нашей делегации».
Гу Юнь сразу вздохнул с облегчением и попытался повернуть голову.
— А, я боялся, что-то важное случилось... Разве они не сообщили нам заранее состав делегации? У них нет оснований требовать добавить туда ещё кого-то. Если это правда, просто не пускайте их в лагерь. Сущая мелочь.
Шэнь И добавил: «После нашей победы дипломатической делегации незачем ехать на передовую. Они остановятся в Пэнчэне [1] и будут ждать распоряжений императорского двора. Нет ничего страшного в том, что они вернутся с пустыми руками. Ли Фэн предложил им немного передохнуть в Пэнчэне. Когда императорский двор подготовит все необходимое, то отправит их на фронт в Лянцзяне, чтобы заодно передать...»
Гу Юнь слегка приподнял длинную бровь, когда Шэнь И замешкался, но написал на его ладони: «Вознаграждение для армии» [2].
Этих слов было достаточно, чтобы вызвать бурную реакцию у любого ветерана Черного Железного Лагеря. Гу Юнь не был исключением: он резко дёрнулся, но сковывающий его металлический корсет не дал ему толком пошевелиться. По вискам заструился холодный пот.
Шэнь И спохватился и крепко прижал его к кровати:
— Цзыси!
Повязки на груди Гу Юня пропитались кровью. Лицо его сильно побледнело. Теперь острый запах крови в шатре перебивал резкий запах лекарств.
Шэнь И казалось, что ещё немного и Гу Юнь лишится чувств, но тот упрямо оставался в сознании — ведь ему нужно было поддерживать видимость, что он вполне способен расправиться как с внешними, так и с внутренними врагами.
Если человек как на этом свете, так и во всех следующих перерождениях, не ценит собственную жизнь и попусту растрачивает все, чего достиг, что он получит в награду?
Будь ты хоть великим героем, чье имя прославилось в веках, в конечном счете от тебя останется одна мемориальная табличка.
Когда потомки знатных семей будут вспоминать о нем, то удостоят его пары туманных ремарок или же начнут критиковать его поступки, утверждая, что сами поступили бы гораздо умнее.
Что касается простолюдинов, то скорее всего, они сложат о нём красивую романтичную легенду, что соберёт все сплетни о личной жизни маршала Гу. Наверняка припишут ему любовь к таинственной красавице посередине жизненного пути. В этой истории влюблённая парочка много раз будет пытаться сбежать вместе, но счастье обретет лишь после смерти.
— Я сегодня же напишу барышне Чэнь. Я... Я... Я тебя провожу. Мы вместе уйдем в отставку и вернемся домой. Мы можем вместе выкрасть
Со вздохом Гу Юнь легонько сжал его руку.
Из-за одышки Шэнь И не удавалось вымолвить больше ни слова. Гу Юнь не видел его выражения лица, но по его голосу казалось, что он вот-вот горько разрыдается. Правда Шэнь И избегал часто всхлипывать и вздрагивать, иначе Гу Юнь обо всем бы догадался. Оставалось беззвучно хватать ртом воздух. Его слёзы скатывались по железной броне.
Гу Юнь прекрасно все понял, но ничем этого не выдал. Он погладил его по руке и утешил:
— Да ерунда. Не переживай ты так... Есть вести от Чан Гэна?
«Да, — дрожащей рукой написал Шэнь И, — он просит тебя ни о чем не беспокоится. Если злодеи будут строить козни, убей их. Даже если в столице небо рухнет на землю, он что-нибудь придумает».
Гу Юнь слабо улыбнулся.
Из-за кровопотери мысли путались. Далеко не сразу получилось собраться. Ему понадобилась вся сила воли, чтобы ответить:
— Ну, что я могу сказать... Не успела закончиться война, а все уже обо мне беспокоятся... Кхе-кхе... В столице действительно произошли перемены, раз они пошли на столь отчаянный шаг. Нам предстоит еще одно сражение с иностранцами. Пока я не могу ходить... И особо ничем не смогу ему помочь. Впусти дипломатов в гарнизон, после чего возьми их под стражу и не дай им связаться со столицей. Если среди них есть шпионы Запада, кхе-кхе... Что бы они там не придумали... Мы должны использовать это против них самих...
Шэнь И ничего на это не ответил.
— ... Цзипин? — позвал Гу Юнь.
Ни с того ни с сего Шэнь И спросил: «Думаешь, это того стоит?»
Гу Юня поразил его вопрос.
Шэнь И посмотрел на его окровавленные бинты на груди, наклонился к его уху и прошептал, четко выговаривая каждое слово:
— Ты беспокоишься, что нам предстоит еще одно сражение с иностранцами, в то время как других заботит только, как бы сместить тебя с места главнокомандующего. Думаешь, это того стоит?
Разумеется, порой в душе Гу Юня поднимались сомнения. К сожалению, его друг, Шэнь И, всегда отличался вспыльчивым нравом. Поэтому так уж было заведено, что один из них взрывался, а другой — оставался невозмутим. Раз Шэнь И первым вышел из себя, Гу Юню ничего не оставалось, кроме как сыграть роль миротворца.
— Ты потратил пять серебряных лянов на безвкусную заколку для барышни Чэнь. Думаешь, оно того стоило или это пустая трата денег?
— Если ради любимой женщины я позволил торговцу себя одурачить, это мое дело. Ты-то ради кого убиваешься? — ответил Шэнь И.
— Как говорится, сыновья почтительность отступает перед лицом затяжной болезни, — протянул Гу Юнь. — Вот неблагодарный, еще и огрызаешься.
Шэнь И не нашелся, что ответить.
Если Гу Юнь полжизни провел на полях сражений и ему не раз хотелось все бросить, то Шэнь И примерно столько же раз в сердцах думал: «Да плевать я хотел на этого ублюдка!» Он оттолкнул руку Гу Юня, отвернулся и собирался уйти, кляня его про себя: «Раз тебе так хочется сдохнуть, то дерзай».