Убить Юлю II

Рогоза Юрий

На улице посветлело, хоть солнце еще не взошло. Или взошло, но где-то там, на живой земле, среди деревьев и росистых трав, а сюда, в лабиринты мегаполиса, просто заглянуло мутным серым лучом.

Тишину разорвал громкий рык уборочной машины – оранжевая и неестественно бодрая, она одновременно мела железной щеткой обочину и поливала улицу. Спасаясь от холодной струи, я вильнул, въехал на бордюр около «Зоряного», подрулил к дышащему прохладой фонтану.

Раздались чьи-то громкие голоса. Я уже знал, что именно так все и происходит на рассвете – стоит только одному звуку нарушить тишину, и за него цепляются

другие, напористые, дневные, быстро сливающиеся с раскаленным громыханием ожившего города.

Но раздавшиеся голоса заставили нас с ангелом поднять головы. Знакомый баритон звучал резко и чуть раздраженно. В ответ слышалось глухое настойчивое бормотание. По рассветной улице – огромный, быстрый, в разлетающемся пиджаке – шагал Премьер Федорович, а за ним семенили двое крепких молодых охранников, не переставая что-то говорить – глухо и настойчиво. Премьер Федорович резко развернулся и прорычал:

– Да отхлебитесь вы от меня на три буя, поняли, нет?!..

Охранники поняли. Они чуть попятились, но не ушли, замерев около дорожного ограждения и что-то беззвучно говоря в красивые маленькие рации. Премьер подошел к фонтану и тяжело опустился на скамейку, не глядя на нас с Ю.

– Здравствуйте, – сказал я. Мы были знакомы, но не очень, так, виделись два раза, может, он уже и не помнил меня…

– А, вы… - Премьер Федорович не удивился, протянул руку. – Приветствую. – И неожиданно громко выдохнул: – Достали меня все, понимаете?!.. Нет, ну реально, нельзя же так! Несерьезно!.. Переговорщики!.. Все трут, трут за спиной, решают чего-то… Дорешались уже, вашу мать! Извините… - зачем-то добавил он, покосившись на ангела Ю. – Сегодня – одно, завтра – другое, послезавтра вообще вся байда по новой!!.. Мало того, что народ путаем, я уже сам путаться начинаю!.. Все, хватит! Будем двигаться прямо и решительно, в духе принятых решений! Государственный подход нужен, и бодал я их компромиссы, понимаете?.. – он, нахмурившись, замолчал.

– Премьер Федорыч, – вдруг вспомнил я, – скажите, вот у вас в Донецке драмтеатр есть…

Ю гаденько улыбнулся.

– А как же! – громогласно отозвался Премьер. – Этот… имени… Шевченко, кажется! Крутейший театр, я вам скажу. Мы ему из бюджета только за прошлый год почти полмиллиона гривен перечислили! Ну, на развитие там, на реконструкцию… Теперь мимо проезжаешь - посмотреть приятно! Таких театров даже в Европе нет, между прочим. Сам я, конечно, в Европе по театрам не хожу, но все говорят…

Он снова замолчал, а я не мог придумать, как перейти к разговору о несчастных актрисах. Да и Ю за широкой премьерской спиной отвратительно скалил зубы.

– Ох и устал я за последние дни… - вздохнул Федорыч и взгляд его неожиданно остановился на «Сузе».
– А это что, ваш? Слушай, дай прокатиться, а? Если тебе не в падлу, конечно…

И прозвучало это так просто, так по-мальчишески доверительно, с такой неуместной в центре хитрожопого снобистского Киева молодой хулиганской прямотой, что вместо резкого матерного отказа, который носит в душе каждый байкер, я с улыбкой кивнул...

АНГЕЛ Ю

Рождался новый день…

И солнце золотило старые крыши, и от политой дороги, как от реки,

веяло мокрой прохладой, и запели птицы в густых пыльных кронах, и Премьер Федорович катался на «Сузе» по пустынному асфальтовому пятачку, опасно виляя и неумело щелкая передачами, и полдюжины охранников с глупыми встревоженными лицами бегали следом, словно они могли что-то сделать…

И мне стало легче…

Словно я оживал вместе с этим городом, вместе с моей запутавшейся, усталой, издерганной и до крика любимой страной. 

Ю тоже преобразился. Рядом со мной на скамейке сидел уже не хамоватый бульдозерист, не хулиган из придорожного пивбара и не мелкий вокзальный урка. Лицо его просветлело, стало молодым-молодым, пшеничные волосы выпрямились и легли на плечи, глаза заблестели – не истерично, как тогда, ночью, а радостно и взволнованно. И даже нелепый костюм словно разгладился, и жуткие не то туфли, не то сандалии не резали глаза. Он был похож на приезжего абитуриента, только что узнавшего, что он принят в престижнейший институт. И еще он был очень похож на ангела…

Мы оба молчали, этой минуте были нужны не слова, а само ощущение этих коротких предрассветных минут, заполняющих душу молодой надеждой и чем-то еще, чему и название пока не придумано…

Премьер покачнулся, опасно вильнул (охрана на миг окаменела), но «Суза», умница, взревел и выпрямился, вынеся седока.

… Катайся, Федорыч, катайся, клацай передачами и расслабься, слышишь, расслабься, что ж ты такой зажатый-то?!… Катайся, мне, как ты говоришь, не в падлу. Тебе почему-то не страшно доверить байк, а это значит – и многое другое, это реально много значит, поверь… Да и учишься ты быстро, на ходу – что украинскому языку, что мотоциклу… Ой, что это я, в самом деле! Сейчас же все решат, что эту книгу мне ты заказал, и не было никакой магии полнолуния, и не летел за моей спиной по ночному городу ангел-хранитель с красивым английским именем Ю, и не смотрела в пустоту ночи Юля, до хруста сжав худые переплетенные пальцы…

Поэтому самое время сказать – я и за твою партию голосовать не буду, Федорыч. Ни в жисть! Прокатиться на байке - это пожалуйста, не жалко, а вот голосовать – извини!.. Слишком уж много притаилось за твоей широкой спиной энергичных таких пацанов в «Ролексах». Не уголовников, нет, и даже не «влетевших по-молодости», как ты сам (это как раз ерунда, наплевать и забыть, я и сам, если хочешь знать, в 15 лет в «малолетке» побывал!..). Они, эти твои однопартийцы, другие – бугристые плечи, костюм с искрой, запас в двести слов, и хватка – купеческая, разбойничья, прут, как бульдозеры, скалятся по-волчьи из бронированных «Мерсов», ждут своего часа…

Правда, последнее время то и дело говорят по телевизору, что вольются в твои ряды «левые» ребята с хорошими лицами, чтобы регулировать справедливое распределение благ, осуществлять общественный контроль за бизнесом, строить социально справедливое общество… А что, хорошо звучит! Вот только ни за что не поверю, что твои молодые да деловые волчины их к себе на пушечный выстрел подпустят! Больно им нужны борцы за народное благо! Ага, щас!!.. Им бы поскорее всю страну нагнуть по полной да поиметь свой козырный интерес!.. И даже ты им не указ! Может, ошибаюсь, Федорыч? Тогда так и скажи. Вот только прав я, к сожалению…